— Уходи, Исхиэль. Мне следует сейчас думать о другом.
Принц тоже выдохнул, расслабился. Пусть он и заплатил дорого за побег принцессы, к которому не был причастен, его отпустило. Отныне он знал, что не отвержение и невнимательность к ребенку, его холодная душа, привели к тому, что жизнь принцессы была испорчена.
— Спасибо, Лу.
Он встал, выпрямился и разглядывая утренний сад, вдохнул полной грудью. После минутного созерцания, принц направился к коридору, который вился вокруг и выводил к белоснежной арке. Вдруг, сделав шаг, он остановился будто от воспоминания:
— В тот день, когда ты попала в лазарет, Асмодей с Врарисэлем, Лайлэном и Вилькесом чуть было не поубивали друг друга, — поделился он. — Не знаю, что между вами всеми происходит… Но я вижу, какой девушкой ты стала и на мой взгляд, такая принцесса не должна позволять другим управлять ею.
Исхиэль удалился, а блеклые цветы выступили из-за тумана, который неторопливо рассеялся.
Глава 24. Упершись коленями в пол
Асмодей размял запястья, пробегая глазами по ядовитым ранам в форме колец. Перед ним возвысилась, застонала словно дикий раненый зверь огромная тень, и рухнув, пропала. Он поднял голову, перед ним пустое пространство — огромное поле посреди чащи Черногривого леса.
Король покрепче сжал книгу, страницы которой были так стары, что норовили вырваться из твердого кожаного переплета, но добытые нелегким трудом, вынуждены были моститься на прежнем месте и продолжать служить.
Веки с аспидными ресницами прикрыли белки, а когда вновь поднялись, Асмодей был у стен Академии. Он взглянул назад — на длинную дорогу по которой должен был прийти, и направился вдоль учеников, привыкших к его внезапным появлениям. Только первогодки продолжали провожать его глазами чрезвычайно изумленными.
В комнате старинная книга рухнула на кровать словно безделушка, а сам парень размял шею, плечи. После затянувшейся непростой ночи, которую он провел на другом конце этого мира, тело ныло.
Сосредоточенность его на книге во время этого процесса никак не вязалась с небрежностью, с какой он бросил великий и единственный экземпляр древнейших заклятий на кровать. Наконец он сел в кресло, позаимствованное из библиотеки, и начал читать.
Внезапно дверь комнаты бесцеремонно распахнулась, рождая вторжением своим лютый гнев, но как только лицо Лилайлы обозначилось в проеме, негативные чувства ослабли.
— Рад, что ты все-таки решила навестить меня после нашей долгой разлуки, — саркастически заметил он, не вставая. — Однако, сейчас я занят. Так что увидимся позже.
И он опустил глаза к страницам, полагая, что девушка уйдет.
— Ты говорил, что я теперь твоя, — искусно начала принцесса, проходя в комнату как к себе домой. — Мои братья мне осточертели, и я обращаюсь к тебе, как ты и велел мне поступать.
Лилайла выдержала взмах густых ресниц и острый взгляд, читающий ее не с меньшей легкостью, чем напечатанный текст. Спрашивать, задумала ли она что-то, Асмодей не видел смысла — он и так это понял.
— Я сказал, что занят, — сурово процедил он.
— Я собираюсь свергнуть двух претендентов с твоей помощью, — продолжала она как ни в чем не бывало, хоть и чувствовала, что играет с огнем. — Они взяли мою жизнь под контроль как будто мне все еще четырнадцать. Так продолжаться не может! Сегодня как только стемнеет, я буду ждать тебя у их рабочего кабинета. Приди, если твои слова чего-то стоят.
И сверкнув гривой пышных волос, она вышла не менее уверенно, чем вошла. Асмодей долго сверлил взглядом дверь, потом очнулся, опустил взгляд на книгу и попробовал вернуться к ней, но живое лицо и требовательные речи возвращали к себе, приковывали мысли. С шумным выдохом он откинул книгу и задумался, барабаня пальцами по толстому деревянному подлокотнику.
— Что это с ней? — звучал неугомонный вопрос на время занявший его мысли.
С наступлением ночи в Академии все стихало, коридоры опустевали, загорались ярче полыхающие огни. Мрак расползался по углам, тень прикидывалась за книжными шкафами, тишина хихикала из приоткрытых дверей. Только за пределами здания, на второй площади, осажденной садом, собирались неугомонные темные. Там царило громкое веселье, общение, коварные взгляды и продуманные поцелуи.
Лилайла ожидала в небольшом меж зале, приосанившись у стены напротив двери. Послышались неторопливые шаги. Асмодей направлялся к ней расслабленной походкой, сегодня осторожный и привычно веселый. По губам скользнула улыбка и вторая вторила ей. Девушка вошла в кабинет братьев, застав тех за делами Академии и не только. Лайлэн и Вилькес, склоненные над сотней бумаг, подняли головы на вошедшего.