— Я дух рода! Со мной тут вообще кто-нибудь считается?!
Принцесса решила смилостивиться над несчастным фамильяром и раскрыла свою тайну, а именно следующий шаг в ее грандиозном плане по спасению своей свободы и чести:
— После пережитого нападения и наших потерь, ученикам Академии требуется разрядка, отдых, да и нам с вами тоже. Смотритель со мной согласен, поэтому в конце недели мы приступаем к организации особенного мероприятия…
— А именно?
— Вечеринка. Первая за всю историю существования Академии Темных Искусств!
Подготовка превратилась в начало чего-то масштабного. Все началось с того, что Лилайла появилась на учебном занятии в юбке выше колена. Описать какой это произвело фурор — невозможно. Когда это безумие появилось плывущим по коридорам, все терли глаза не понимая, мерещится ли им это или все взаправду! Парни смущались, отворачивались или не могли отвести взглядов от длинных ног, демонстрирующих себя во всей красе! Девушек сначала брала оторопь, затем гнев, а под конец зависть.
Вечеринка, которую изначально никто всерьез не воспринял из-за двойственных чувств к Лилайле, превратилась в вызов для дам. Отличие темных от светлых, в чем же оно, если магия у них схожая, по внешности не догадаешься, а на лбу не написано?
Девушки, которые никогда в жизни не видели такой вульгарности и пошлости как короткая юбка, зажглись словно вражеские огни. То, за что отцы бы их избили, матери выпороли, а женихи отвернулись — все интересно… На следующий же день после скандальных обсуждений, несколько девушек появились в новых юбках выше колена, в течение нескольких дней, по мере приближения вечеринки произошел переворот нравов и никакие братья, женихи и мужья не могли красавицам воспрепятствовать.
Лилайлу скрывали друзья, Хриз и Мильен следовали за ней неумолимо, уберегая от встречи с братьями или Асмодеем, а дурная слава сестры и истинной до них пока не доходила. Был и недоброжелатели в числе недовольных, в том числе учителя, которые хоть и пытались что-то сделать, получили приказ от Смотрителя ничему не мешать. Темный на то и темный, что то, чему он поклонялся сотни лет, может пасть за один вечер да еще и с громким весельем.
Сама Академия преобразилась, древность загорелась кострами страстей, рождая величие. На мебели появилась тонкие черные кружева, на стенах были вывешены неоднозначные картины, на паркет легли пушистые кроваво-красные ковры, на подносах заиграл хрусталь, а между этажами были поставлены музыкальные инструменты, которые наполнили здание торжественными, будоражащими, а иногда и вовсе пугающими мелодиями.
Противоречивое отношение к Лилайле вылилось в яркое, необузданное отношение к ее вечеринке. Кто-то клялся, что ни за что там не покажется, кто-то надменно размышлял о том, что же там будет, а кто-то жаждал получить наконец свой глоток свободы!
Девушки привлечены, а за ними, подобно обезумевшим от новых ощущений, бежали парни. Ни один принц, ни один король, даже Владыка не видел столько обнаженных ног и приоткрытых плеч, столько видели ученики Академии в те знаменательные дни. Они лишились разума, и потому не могли сопротивляться, запирали своих сестер и женщин, но забывали про них, как только оказывались за пределами комнаты.
Также было еще одно невероятное послабление в честь такой вечеринки — в Академию разрешили приводить друзей, но не родителей, только тех, кто мог бы развлекаться. Узнай Короли о происходящей вакханалии и падении нравов, глядишь всех бы и разогнали быстро.
На вечеринке обещали танцы и совсем не такие, как приняты при дворе.
Кастиль подняла глаза от тарелки, когда перед ней, согнав других девушек, села принцесса. Взгляд блондинки хоть и не полнился той ненавистью, что раньше, но и добрых чувств отнюдь не открывал. Под играми огней сверкали светлые волосы, хищные черты лица: острый носик, треугольные губы, вытянутые уголки век.
— Есть разговор, — произнесла Лилайла, наблюдая как медленно из женских рук падает столовый прибор. — Собираешься ли ты посетить вечеринку?
— Это что… — зазвучал насмешливый, вместе с тем разгневанный голос. — … личное приглашение?
— Тебя давно не видно, думала будет жалко, если ты пропустишь танцы. Мне сказали ты их обожаешь. Ну так?
Если бы Кастиль ела, она бы поперхнулась, но так девушка приняла лишь растерянно-нагловатый вид.
— Ты о чем говоришь вообще? — заявила она с претензией. — Думаешь если я обручилась с твоим братом, то все забыто и мы будем подружками? Да ни за что! Ты увела у меня жениха, опозорила меня перед семьей, а для того, чтобы остаться в Академии просто показалась на его руках на площади! Знаешь, я бы не удивилась, если это все было лишь представлением! — Она порывисто встала, негодуя. — Тебе вообще известно, что мне пришлось пережить, когда семья узнала о том, что Асмодей сорвал помолвку? Они бы разорвали меня, если бы не предложение Лайлэна!