Лилайла помнила только сильную дрожь тела, а потом тепло чужой груди.
— Держись, — прошептал ей голос на ухо.
В ответ град слез.
Захлебываясь, сокрушаясь, падая, она утопала в рыданиях на мужской груди, пока его руки бережно гладили ее по волосам и пытались принести успокоение.
— Я не могла поступить иначе! — шептала она, вскрикивала между бормотанием. — Что делать, если я устала? Что делать, если у меня кончились силы? Почему они так жестоки ко мне?! Разве я могла по-другому! Разве я… я…. не держалась до последнего?!
Асмодей спокойно уверял ее в том, что сейчас было нужно. Они переместились с пола на кровать, и вскоре, когда истерика спала, а слезы потухли, оставляя лишь следы на ткани рубашки, девушку сморил тяжелый сон. Лилайла помнила, что иногда просыпалась в ужасе, но приятное душе тепло тут же обозначивало себя и перекрывало собой все на свете, позволяя вновь впадать в некое подобие сна.
Девушка проснулась утром, еле разлепив веки, она изумилась и приподнялась на локте. Асмодей лежал на противоположной кровати с книгой в руках.
— Доброе утро, — повторил он, не поднимая глаз.
— А его так назвать можно?
Лилайла вспомнила о произошедшем и испуг улегся вместе с ней.
— Не знаю, утро как утро на самом деле. Ничего не меняется.
— Ничего не меняется? А что же для тебя тогда изменения?
Она встала с кровати, протерла глаза и вытянулась по струнке. Стыд за произошедшее мучил, вынуждая говорить неправдоподобно уверенно и легко. От осознания, что Асмодей скорее всего это понимает — становилось лишь хуже. Принцесса вышла из комнаты, еле слышно буркнув “спасибо”, на которое парень все-таки слегка улыбнулся.
Она пришла в свою комнату, привела себя в порядок, попутно размышляя о произошедшем. Сейчас в трезвом уме, днем, когда кончился дождь и на небе выступило некое подобие солнца, Лилайла прекрасно понимала друзей.
“Конечно, они сразу меня не простят. Но все же, они здесь, хотя могли давно вернуться к Учителю. А значит ждали…”. Слова Мильена больше не были столь невыносимыми, за ними ведь стояла обида и боль. С момента знакомства они никогда не разлучались на такое долгое время, тем более Лилайла никогда не пропадала. Она сожалела, что обрекла друзей на страдания.
— Выходи уже, долго будешь прятаться? — крикнула она в пустоту.
Из под кровати, из-под темного угла выползла сияющая лисичка. Иси обратилась в полную форму и словно страж замка уставилась на хозяйку с напыщенным недовольством.
— По тому, с какой легкостью ты приняла утешения красавчика, могу сделать вывод, что ты вовсе позабыла о ситуации на вечеринке.
Принцесса обернулась и улыбнулась ей, разглядывая этого капризного несносного подростка, который даже не умел сыграть обиду или злость.
— По тому, как ты меня тут выслеживаешь, могу сделать вывод о том, что ты быстрее хочешь со мной помириться?
Иси вспыхнула и гордо задрала подбородок.
— А также услышать, как он меня утешал и что между нами было?
Тут ушки лисы предательски навострились и принцесса рассмеялась.
— Я так и знала.
Иси поняла, что ее разгадали и перестала играть концерт. Она недовольно выдохнула и запрыгнула на кровать, накрутив на палец светлый локон.
— Я не злюсь на тебя потому что я твой фамильяр и переживаю твои же чувства! Лучше бы была благодарна, неблагодарная! — сценически воскликнула она.
Возвращение лисы было первой опорой, на которую девушка решила впредь суметь опереться. “Моя ошибка была в том, что я пыталась справиться со всем одна, а ведь у меня были ОНИ”.
Глава 32. Слабость
Ранее утро, многие еще спят. Лилайла с Иси спускались по лестнице, всю ночь девушка провела в библиотеке, и сейчас шла, засыпая на ходу. В отличие от нее, Иси всю ночь проспала в животном обличии у ног хозяйки, так что сейчас убегала далеко вперед, а потом возвращалась.
В очередной раз фамильяр скрылся за многочисленными проходами, как тут принцесса увидела Хриза с Мильеном и еще каким-то учеником. Парни спускались по противоположной лестнице, беседовали и кажется недавно встали. Лилайла знала, что у них очень ранний подъем.
Прошло два дня, но никто из них не проронил ни слова. Лилайла решила дать им время, а парни никуда не спешили. На этот раз они бы и не заметили ее, если бы не лиса. Она внезапно вынырнула из поворота и промчалась как сумасшедшая под изящным тонким столиком. Он пошатнулся и упал, издав громкий звук.