Я прижалась к его боку, положила голову на плечо. Наверное, глупо с моей стороны вот так ему поддаваться, ведь прошлое показывало, что Мальро в любой момент мог измениться. Ничто не мешало ему выбраться на свет и снова грязью меня обозвать. Я нахмурилась, сжала плотную ткань его зимней одежды в кулак.
— Дрэйк, разум мне подсказывает, что такое нельзя прощать. Следует отгородиться и оборвать с тобой все контакты.
— А сердце? — накрыл он мою ладонь.
— Оно болит.
— Позволишь его излечить? — повернулся на бок мужчина. Обнял за талию, притянул к себе. — Позволишь искупить свою вину, ведьмочка?
— Зачем ты все это делал? — спросила вроде бы спокойно, но обида тугим комом подступила к горлу.
— Сложно объяснить одним предложением.
— Давай несколькими.
— Если сказать грубо, то я защищал… нас, тебя.
— Смешно даже, — покачала я головой.
— Вивиан, все сложно. Место Верховной — это заветное желание каждой уважающей себя ведьмы. Ты подставилась в ночь Всех Сил. Избранный — это не только сила, но и слабость. Тебя наделили слабостью.
— А в чем заключается сила?
— Та-ак, — протянул он, — ты что об избранных знаешь?
— То, что вы теперь мои хозяева, это если… грубо.
— И все?
— А есть что-то еще?
Дрэйк засмеялся. Снова лег на спину, долго ничего не отвечал. Я же просто ждала, не имея возможности даже подняться и уйти из этого подвала. Что именно его веселило? Моя неосведомленность? Пора начинать злиться или подождать, когда все-таки объяснит?
— Нужно выбираться отсюда, — сказал он и попытался сесть.
Вышло у него, правда, не с первого раза. Он подхватил меня под мышками, тоже усадил. Придержал, чтобы случайно не упала.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не уходи от ответа.
— Я расскажу все, что ты захочешь узнать. Но давай выберемся, хотя бы поднимемся на первый этаж, а то здесь жутко воняет гарью. И сыро.
Пришлось согласиться.
Дрэйк кое-как встал. Я не видела, что он делал, но по глухим стонам, звукам, как хватался за стену, как рывками поднимался на ноги, становилось понятно, что ему очень трудно. А потом он потянул меня вверх.
— Обопрись мне на плечи.
Я не пыталась строить из себя героиню. Послушалась. Позволила вынести себя наверх, по возможности помогала мужчине, хотя всю основную работу он сделал сам.
Мы добрались до темной скудно освещенной кухоньки. Дрэйк усадил меня на стул, сам отправился на поиски воды и еды. Отыскал в оставленных ведунами сумках припасы.
— Пей, — приложил к моим губам горлышко бурдюка.
Я сделала пару глотков, закашлялась. Часть воды полилась по моему подбородку, потом на некогда белое платье. Мужчина вытер влагу с моего лица, сдержанно улыбнулся, поражая меня своим преображением. Где тот надменный аристократ, который бесил меня поначалу? Может, это очередной сон? Он коротко поцеловал меня, отошел в поисках съестного и вернулся, чтобы теперь накормить краешком хлеба и вяленым мясом.
— Почаще смотри на меня так, мне нравится, — сказал он, отрывая небольшой кусочек и просовывая в мой рот.
— Как?
— Сама скажи, о чем ты сейчас думала, — сказал он, тоже принявшись жевать найденную еду.
— Дрэйк, — нахмурилась я и только сейчас поняла, что начала называть его по имени.
Он усмехнулся, предложил сыра, положил его в открытый мною рот. И вроде бы ничего особенного не происходило, но взгляд мужчины менялся, темнел. Я заметила, как он пару раз гулко сглотнул, как приложился к бурдюку.
— Что-то не так? — забеспокоилась я.
— А ты не чувствуешь?
— Что именно?
— Притяжение. Желание.
— Только не здесь, — поморщилась я, осматривая помещение.
Комната обжитая, с множеством приятных мелочей. Зеленые растения на окнах. Плетеные украшения на стенах. Посуда на полках и на источающей тепло печи. Но многие поверхности покрылись пылью, словно хозяева исчезли внезапно и безвозвратно. И от этого становилось не по себе.
Дрэйк усмехнулся, предложил мне кусочек мяса, который я без раздумий взяла.
— Ты за кого меня принимаешь, кошечка? Я хочу тебя, бесспорно, но не настолько, чтобы набрасываться без твоего согласия. Но… в общем, соитие — это самый простой способ для ведьм и их избранных подпитаться энергетически и эмоционально.
— Как тогда, да?
— А сейчас об этом, — развернул Дрэйк мой стул и притянул к себе. — Не смей больше плакать. Никто в этом мире не достоин твоих слез. Поняла меня?
Я опустила голову. Он коснулся моего подбородка, заставил на него посмотреть.
— Давай поговорим. Между нами не должно быть недопонимания больше, согласна?
— А что изменилось?
— Скажем так, я добился своего.
— Чего именно?
Мужчина положил ладонь мне на щеку, погладил ее. Проследил за своими движениями, будто все это доставляло ему истинное удовольствие. Я на миг залюбовалась. Прильнула к его руке, поластилась. Правда, сразу же поняла, что сделала глупость и отстранилась.
— Не бойся, — потянулся за мной Дрэйк.
Придвинул уже свой стул, сел на самый край, начал гладить мои плечи, поправлять волосы. Легко и ненавязчиво. Запредельно нежно.
— Избранный — это не хозяин, кошечка моя. Избранный — это особенная связь, благодаря которой ведьма обретает новую силу. Ты погодой управляешь, вот твоя новая способность, такого, считай, больше ни у кого нет.
— Как-то мне она не очень понравилась, — нахмурилась я, в то время как Дрэйк продолжал меня гладить, словно обволакивать несвойственной ему нежностью, окружать неожиданной заботой, снова кормить, поить.
— Мне кажется, в лесном домике все вышло весьма неплохо, — в его голосе появились чарующие интонации.
Я не ожидала подобного напора. Привыкла к грубости, холодной отстраненности. Это Лиар обычно очаровывал, пытался своим шепотом-лаской голову вскружить, что у него получалось с переменным успехом. А тут Дрэйк!
Надменный мужчина, который даже в постели будто издевался. Каждый раз что-то доказывал, наказывал, смотрел сверху вниз, управлял. А теперь гладил. С небывалой медлительностью сокращал между нами расстояние. Заставлял сердце пропускать удары.
— Дрэйк, не надо, — уперлась я в его плечо и вжалась в спинку стула.
— Просто поцелуй, — хищно, дерзко.
— Не надо, это не закончится поцелуем. Я уже знаю этот взгляд. Ты не остановишься.
— Тебе не нравится то, что я делаю с тобой, моя кошечка? Вроде бы откликалась на все, — не сбавлял он напора.
Уже тянул меня к себе за талию, дышал тяжело, редко. Пожирал одними глазами, словно тоже зависим стал, будто без нашей близости обезумеет.
— Не в этом дело, — еще пыталась я противиться, упиралась в его плечи, хотя внутри все дрожало от предвкушения чего-то большего.
— А в чем?
— Я же грязь…
Дрэйк закрыл глаза, уткнулся лбом в мою грудь, долго молчал. Потом вздохнул и посмотрел на меня, не выпуская из своих рук.
— У нас проблемы, ведьмочка, знаешь? Одна красивая девушка не умеет понимать суть и цепляется за слова, она видит лишь поверхность, только плохое, не обращая внимания на хорошее. Я тебя просил забыть о грязи, я говорил, что сам не лучше, я называл тебя светлой, нежной. Что из этого отложилось в твоей миленькой головке?
— Плохое лучше усваивается, — пояснила я.
— Хорошо, ранимая моя, давай кое-что обсудим. Что именно обидело тебя, когда Лиар ласкал тебя в первый раз между ног, м-м?
Я задохнулась от этого вопроса. К щекам сразу прилил жар от охватившего меня стыда. Я уперлась сильнее в плечи мужчины, а он лишь крепче обнял, притянул, прижал к себе.
— Говори, не бойся, — улыбнулся Дрэйк. — Мне нужно знать, чтобы побороть это. Тебе было стыдно, неуютно? Не понравилось? Плохой опыт из прошлого, кто-то сказал, что так делать нельзя? В твоем мире это считается оскорбительным? Или место не понравилось? Ты… не хотела это делать на столе? — на последней фразе он замедлился, прищурился даже.