— Отпусти, — попыталась вырваться я.
— Нет, моя Вивиан, мы прямо сейчас это обсудим. У меня сложилось впечатление, что ты некоторые моменты восприняла неверно. А потому мы все обговорим и избавим тебя от ненужных предубеждений.
— Думаю, сейчас не самый подходящий момент. Нужно возвращаться.
— Наоборот. Нас никто не станет искать. Тебя считают мертвой, я сбежал через черный ход. Мы здесь одни, ведуны скрывали свое присутствие как-то, подозреваю, поэтому мы ото всех спрятана на некоторое время, хотя не уверен. Отвечай на мои вопросы, любимая.
Сердце екнуло. Я даже сопротивляться перестала от неожиданности. Как он меня назвал?
— Не поверила, — заключил он, изучив мое удивленное выражение лица. — Вивиан, избранный — это полностью твой человек, неотъемлемая часть тебя, не только твой голос, но и сердце. Душа. Этому невозможно противостоять, хотя я пытался. Я пытался не смотреть, не любоваться, пытался находиться на расстоянии от тебя, не прикасаться, пытался не думать о тебе, не провожать взглядом. Не замечать, какая ты восхитительная, светлая. В тот лесной домик я приехал с четким намерением помешать…
Он запнулся, указав в сторону. Я насторожилась, обратилась в слух.
— Не хочу встать между тобой и Лиаром. Он тоже твой избранный, тоже твой! Уверен, он не принял связь, но тоже очарован. Вот только…
— Говори.
Дрэйк недовольно потер подбородок, словно решаясь.
— Его мать жаждет стать Верховной. В ночь Всех Сил кто-то подстроил вязь на стенах и дурманящие свечи. Ты ведь не думала, что произошло все само? У нас не принято делить постель на троих.
— Как ты там оказался?
— Шел за тобой.
— Зачем?
— Подозревал, что Ройсы что-то задумали. В общем, сам попал в эту ловушку. И очень рад, если быть честным, потому что у меня появилась ты.
Его взгляд, полный обожания. Открытость. Мое желание, если не нужда, безоговорочно всему верить и страх, что снова придется разочаровываться, терпеть. Если он снова отвернется… Я не выдержу!
— В лесной домик я приехал с намерением помешать Лиару, планировал просто задержаться и понаблюдать. Вывел тебя на эмоции, чтобы погоду испортить и отрезать пути к отступлению, а потом… — вздох, улыбка, — потом я влюбился в тебя.
— Что-то не верится. Извини, Дрэйк, но ты колючий, грубый, ты ужасен просто! Такое ощущение, что каждым своим поступком доказывал, насколько я низко пала в твоих глазах просто потому, что с вами двумя переспала. Хотя нет, все началось раньше, когда ты узнал, что я уже инициирована.
— Продолжай, — все еще удерживал он меня в своих объятьях.
— Там, на столе… — я набралась смелости, все-таки решила рассказать, потому что вправду нужно. Просто выговориться, избавиться от накопившейся внутри горечи, которой стало непозволительно много. Мне надоело чувствовать себя недостойной. — Лиар поцеловал меня после всего, словно специально дал попробовать свой вкус. А еще ты сам, когда наверху втроем, в мой рот… Это ведь неправильно. И в зале советов, в общественном месте, словно я шлюха какая-то.
— Тише, неискушенная моя, — подался вперед мужчина и нежно коснулся моих губ. Погладил по щеке, заглянул в глаза. — Кто тебе сказал, что это ненормально?
— Ты тогда еще ушел, не захотел до конца, — сморгнула я влагу. — Потому что было противно?
— Ох, ничего себе! — пораженно выгнул он брови. — Вот до чего ты додумалась?
Поцеловал. Снова, еще раз. Потом щеки, глаза. Обхватил мое лицо двумя руками, погладил.
— Извини, что заставил тебя так думать. Нет, конечно же. Ты там… — он сжал кулак, зажмурился. — Ты самая желанная женщина из всех, что у меня были. Теперь уже единственная, запомни это навсегда. У меня встает, стоит тебе улыбнуться тому же Лиару. А там, в зале — это было помешательство. Я чуть не выдал себя, едва не показал, насколько стал от тебя зависим, хотя нельзя было. Этот вид, когда ты легла, не сопротивлялась. Ножки раздвинула. Ох уж эти ножки, — прорычал он, положив ладонь мне на бедро. — Маленькая моя, как можно считать себя грязью, когда двое взрослых мужчин не могут перед тобой устоять? Это должно льстить, понимаешь? Еще в лесном домике, когда ты пыталась игнорировать меня, просто с ума сходил. Потому что рядом, соблазняла каждым своим гневным взглядом, очаровывала. Знала бы ты, какие мне сны снятся. И ты в них такая развратная, такая податливая. Вивиан, — процедил он, резко дернув меня к себе.
Я вздрогнула. Закусила губу, чтобы не показать, насколько все это звучало волнительно. Мне было страшно поверить, что это правда, потому что очень приятными оказались слова.
— Если ты получаешь удовольствие, то не надо этого стесняться. Все зависит от нашей раскрепощенности. Я могу заняться с тобой сексом даже в многолюдной таверне. Нет, никто не увидит, потому что показывать твои прелести я не собираюсь, но удовлетворить, хотя бы пальцами под столом, чтобы ты раскраснелась, стонала тихо. Чтобы пыталась сдерживаться, бросала в меня испепеляющие взгляды, но противостоять не могла… м-м-м, — промычал он и зарылся носом в мои волосы. — Вот степень моей раскрепощенности, ведьмочка. И приласкать тебя языком тоже могу, даже хочу. Когда это делал Лиар, выглядело просто невероятно.
Он уже целовал мою шею, скользил руками по спине. Я сама не поняла, когда оказалась у него на коленях. Чувствовала бедром силу его желания. Пыталась не мешать, чтобы продолжал, говорил и говорил, потому что мне очень нравилось. А крылья снова вырастали. Новые, крепкие. И уже казалось, что именно с Дрэйком я смогу летать, ни за что не разобьюсь, потому как обязательно словит.
— А когда ты брала в свой ротик мой член, — вдруг оторвался он от своего занятия и прошелся пальцем по моей губе.
Засунул его между зубов, гулко сглотнул.
— Пососи.
Я словно очнулась, собралась запротестовать, но мужчина кивнул, порочно улыбнулся. Все это неправильно! Ну кто облизывает чужие пальцы? Вот только я решила послушаться, даже лизнула, вобрала в рот и задрожала от понимания, что Дрэйку это нравилось. Он шумно выдохнул. Повел головой.
— Это будет интересно, моя маленькая, — подался он ко мне и впился в мои губы. — Я тебя совращу, согласна? И больше не смей плакать. Со слезами я не умею бороться.
Его руки уже стягивали с меня верх платья. Я не сопротивлялась, теперь по-другому воспринимала действия Дрэйка. Своим длинным монологом он открыл мне глаза. А еще этот палец, который пришлось пососать… Глупо ведь! Зачем? Но его почему-то взбудоражило. Значит, и все остальное тоже? Это просто я неправильно воспринимала, занималась самокопанием, когда на самом деле…
— Вивиан, — застонал он, сумев оголить мою грудь.
И ведь хотелось прикрыться, спрятаться. Мы в каком-то покинутом доме, с трудом пережили ведунов. Я вообще ощущала слабость в теле, до конца не поверила в правдивость его слов.
Но эта реакция, как улыбался, как смотрел. Ненасытно, дерзко, с восхищением и предвкушением. Да у меня только от этого внизу все сводило сладким спазмом.
Дрэйк завладел моим соском. Прикусил вмиг затвердевшую горошину. Подняв на меня шальной взгляд, опустил руку и дотронулся до ноги. Не отрываясь от прежнего занятия, начал медленно поднимать подол платья, скользить по плотным чулкам, томить легкой лаской.
Я молчала. Позволяла. Смотрела.
Вот он добрался до сокровенного. Пробрался сразу под панталоны. Задержался немного, разрешая мне запротестовать, а потом все же коснулся складочек.
— Мокрая, — восхищенно протянул он и снова гулко сглотнул. — Вивиан, я хочу тебя прямо сейчас. Здесь! Не важно, займемся мы этим на столе или на стуле. Если нужно, я буду говорить тебе это каждый раз. Или, если хочешь, могу сразу приступать к действиям.
Дрэйк ждал моего ответа. Я же боялась слово сказать, потому как выдам себя с головой. Одной фразой, даже звучанием голоса покажу, что мне тоже хочется. А ведь здесь не самое подходящее место и время. Стыдно все это и неправильно. Но он был настолько открытым, настоящим, а я слишком устала страдать, что попросту подалась навстречу и сама его поцеловала.