– Как это?
– Я незаконный сын, от любовницы. Отец признал меня, когда изгнал Халиля. Боюсь, в народе это решение осталось непопулярным. – Он говорил словно ему все равно, но Оливия знала, что это не так.
– Поэтому теперь народ поддерживает Халиля?
– Его всегда поддерживали. Он покинул страну семилетним мальчиком, но оставался в сердцах народа – бедный маленький принц-изгнанник. А я наглый самозванец. – Тон оставался легким, но в глазах был лед.
– Похоже, твой отец не продумал свое решение, – негромко сказала Оливия.
Азиз невесело рассмеялся.
– Я часто гадал, почему он все-таки назначил меня наследником, хотя всегда давал понять, что его любимчик Халиль, а я лишь сплошное разочарование. – Его рот исказила кривая улыбка. – Наверное, он написал такое завещание, потому что хотел дать ему шанс.
– Но ты этого не хочешь. – Оливия посмотрела на него в упор.
Азиз вздернул подбородок.
– По праву правитель я, а не он.
– Но Кадар тебе даже не нравится, – надавила Оливия. – Ты сам не хотел здесь оставаться… – Она покачала головой, внезапно догадавшись. – Ты делаешь это назло отцу. Хотя он мертв.
В глазах Азиза вспыхнула ярость, но тут же сменилась сардонической улыбкой.
– Вы тонкий психолог, мисс Эллис.
– Сарказм – низшая форма защиты.
– Мне казалось, это низшая форма юмора:
– И это тоже, – признала Оливия. – Я не говорю, что ты не достоин быть шейхом, Азиз. Хотя…
– Хотя?
– Хотя не знаю, считаешь ли ты себя достойным.
Азиз уставился на нее, тяжело дыша, словно после пробежки.
– Ты права, – сказал он наконец. – Я не уверен. Мой народ не хочет видеть меня на троне, мой отец не хотел… Когда я прочитал завещание, то сначала думал уступить трон Халилю.
– Но не стал. Мне кажется, это о чем-то говорит.
Азиз взглянул на нее с тенью прежнего юмора.
– О чем? Что я упрямый идиот?
– Решительный и сильный, – ответила Оливия. – Азиз, ты же плейбой-джентльмен.
– Ты мне все время об этом напоминаешь. Я именно такой – очаровательный, поверхностный, безответственный. Я знаю.
– Очаровательный, да, – ответила Оливия. – Вся Европа готова есть у тебя из рук, и не только женщины. Разве ты не сможешь так же завоевать сердца своего народа? Раньше ты просто не пытался.
Азиз открыл рот, словно собирался что-то сказать, но вместо этого слабо улыбнулся:
– Спасибо за совет.
Снова легкомысленный тон. Это разочаровало Оливию, однако для одного вечера им обоим хватило эмоциональной честности.
– Хватит Кадара и политики, – сказал Азиз, наливая им еще вина. – Чем ты занимаешься в свободное время?
Оливия только открыла рот, выбитая из колеи. Азиз сверкнул белозубой улыбкой. Внутри у нее что-то сжалось в ответ. Почему раньше она так на него не реагировала?
Потому что не позволяла себе. Потому что не проводила с ним время. Потому что не знала мужчину, скрывающегося за маской плейбоя-джентльмена, такого же обаятельного, но куда более внимательного и чувствительного.
– Хобби, Оливия. Тебе нравится читать? Ходить в кино? Вязать?
– Вязать?!
– Сказал наугад. – Он пожал плечами.
У Оливии вырвался невольный ответный смешок. Как ни удивительно, но ей нравилась эта болтовня. Нравились чувства, которые она вызывала.
– Боюсь, я не умею вязать.
– Не бойся. Я переживу разочарование. – Она снова рассмеялась, и у Азиза сверкнули глаза. – Вот он, этот чудесный звук. Я еще выясню, почему ты тогда смеялась в кухне.
– Глупости!
– Загадка!
– Я смеялась над белкой, – призналась она, все еще улыбаясь. – Она пыталась подобрать орех, который был для нее слишком большим. Неинтересная загадка.
Азиз покачал головой:
– Теперь ты меня еще больше заинтриговала. Почему раньше я не мог заставить тебя рассмеяться, а теперь могу? – Он встретил ее взгляд своим, уверенным, и у Оливии пересохло во рту. Такая эмоциональная связь куда опаснее просто физической.
Этот мужчина может вызвать у нее и смех, и жажду.
Она отвернулась.
– Оливия? – тихо позвал ее Азиз. А потом легко накрыл ее ладонь своей. – Что бы тебя ни сделало такой печальной, я рад разогнать эту печаль хотя бы на мгновение.
Оливия судорожно кивнула, не в силах выдавить ни слова, даже если бы знала, что хочет сказать.
Азиз забрал руку и отодвинулся.
– Я велю подать следующую перемену блюд.
Оливия была рада перерыву в разговоре. Когда официант подал горячее, Азиз стал расспрашивать ее о парижском особняке, и разговор больше не возвращался к серьезным темам.
Однако Оливия все равно думала о том, о чем не следовало. Мужчина то и дело приковывал ее взгляд. Вечерний костюм подчеркивал размер плеч, узкие бедра, совершенное тело. Свет играл в смоляных волосах. Все в нем было изящно, отточено. Даже то, как он держал вилку, завораживало: у него были длинные, тонкие, но явно сильные пальцы. Раньше она не замечала в Азизе сдерживаемую, скрытую силу. Может, теперь, когда он стал правителем, она увидела, что в нем есть что-то помимо богатства и обаяния.