С языка срывается ругань, от досады я переминаюсь с ноги на ногу, вонзая длинную шпильку в мягкий ворс ковра. Невольно рассматриваю свои новые туфли и понимаю, что в такой обуви долго не смогу выстоять, встречая гостей весь вечер с искренней улыбкой.
Мёрфи не заставляет себя долго ждать, перед носом распахивается дверь, и он с порога вручает мне стакан со светло-зелёной жидкостью.
— Пей! До дна! — запыхавшись, командует он и подносит стакан к моим губам, пытаясь насильно влить в меня содержимое.
— Что это? Фу! — сопротивляясь, отшатываюсь назад, понимая, что меня воротит от запаха перегнившей травы.
— Андреа! — он выдыхает, понимая, что поторопился и озадачил меня своим напором, — прости! Но доверься мне, прошу!
Я приподнимаю бровь, всё ещё ожидая объяснений о том, что находится в стакане и почему я должна это выпить.
— Это не наркотик! — он смотрит на меня спокойным, холодным взглядом, мгновенно успокаиваясь и сосредотачивая на мне серьёзные глаза, — но он поможет тебе выстоять всю ночь и самое главное — кое-что понять, — Мёрфи снова протягивает мне стакан, но уже не так настойчиво, давая мне выбор.
— А что же? — я продолжаю смотреть на него, всё ещё не в силах довериться и принять протянутый мне стакан.
— Знаешь, почему я откровенен с тобой? — он вновь протягивает мне склянку, требовательно всматриваясь в глаза, но я отрицательно качаю головой, ожидая ответа, — «Мы с тобой одной крови, сестричка! Ты и я!». Иногда лучше один раз увидеть всё самой, нежели услышать от кого-то сто раз! Хочешь узнать правду или хотя бы приоткрыть её завесу — пей! Нет? Тогда иди так! И ты дашь повод Коре уличить себя в ничтожности и никчёмности нашей породы! — с горечью добавляет Мёрфи.
Удивлённо хлопая глазами, пытаюсь понять, где граничат шутки Мёрфи с реальностью и всегда ли он говорит со мной серьёзно? Неужели он настолько ненавидит Кору и Калли, что готов искать поддержки у незнакомки? Но не слишком ли много странностей происходит в последнее время? Нужно всё хорошенько обдумать, проанализировать, понять, как действовать со всем этим дальше. Всё же искренность Мёрфи и какая-то братская забота смягчает меня, к тому же я не собираюсь прогибаться под Кору, поэтому забираю у него стакан и, стараясь не дышать, выпиваю содержимое до дна. Несмотря на смрад напитка, вкус его похож на горячую самбуку с пряным привкусом аниса. Мёрфи ободряюще улыбается и распахивает передо мной дверь.
— Теперь за дело, сестричка! — улыбается он. — Теперь у нас всё получится! — он сжимает моё плечо, когда я занимаю положенное место. — Если что, я буду в зале.
После выпитого напитка я ощущаю, как каждая клеточка тела наполняется энергией. Она несётся по венам, даруя мне лёгкость, уверенность в собственных силах. Довольная собой, доверяя внутренним, внезапно обострившимся инстинктам и интуиции, которая в буквальном смысле возносит моё восприятие окружающей действительности, позволяя чувствовать превосходство над собой прежней. Я выпрямляю спину, поправляю длинные, прямые волосы, приглаживаю руками шоколадное платье-карандаш, на своём чокере поправляю медальон, который придаёт ещё большей уверенности, и искренней, сияющей улыбкой встречаю первого гостя:
— Добро пожаловать в «Underworld», господин, — почтительно склоняю голову перед сатиром и точно знаю, где место этого мелкого лесного божества в нашем общем зале.
***
Домой меня отвозит водитель Эдриана, за весь вечер мне так и не удалось встретиться с ним. Пока я была занята гостями и угождением им, нехватки в общении с Ньюманом не чувствовалось. Но теперь, когда я захожу в пустую квартиру, поднимаюсь в пустую комнату, сбрасываю с себя одежду и сажусь в горячую ванную, я ощущаю тоску и одиночество. Пытаюсь отвлечь себя мыслью об удачном рабочем дне и о том, как всё удачно сложилось, ведь я старалась угодить всем гостям и не услышала ни одного замечания в свою сторону. Расслабляюсь в тёплой воде, и губы растягиваются в улыбке — Эдриан будет доволен мной. Воображение рисует его спортивную фигуру в дизайнерском костюме, уложенные волосы с аккуратной белой прядью, восхищение серых, гипнотизирующих глаз.
Стук в дверь вырывает меня из собственных фантазий, и, беспокойно ворочаясь в ванной, громко отвечаю:
— Я сейчас занята!
— Андреа, — зовёт меня Эдриан, стоя за дверью, — ты не могла бы позже зайти ко мне?
Я спешно выбираюсь из ванной, оборачиваюсь в полотенце и замираю у двери, сама не понимая, зачем побежала к двери.
— Да, конечно, — поправляю полотенце и растираю мокрую шею, — я зайду к тебе.
— Можешь не торопиться, я буду ждать, — смеётся он и уходит.
Мне хочется предстать перед ним в самом лучшем виде, но если я вновь надену платье и каблуки, это будет странно и вызывающе, гордость не позволяет вот так прямо говорить ему о своей увлечённости им. Решаю надеть мягкий спортивный костюм и трясущимися руками распускаю волосы, пытаясь уложить их на одну сторону.
Останавливаюсь перед дверью его комнаты, но от переполняющих эмоций внутри всё трепещет, все мысли вылетают из головы, я не могу даже сообразить, о чём я буду говорить с ним или что рассказывать, ведь о моих успехах сегодня должна говорить не я, а его гости. Дверь тихонько отворяется, будто он уже давно ждёт меня, и я в смятении смотрю на облегчённую улыбку парня.
— Проходи, — он приглашает меня войти внутрь и предлагает присесть на диван.
Я бросаю взгляд в сторону ванной, и меня бросает в жар от воспоминаний увиденного утром. Он протягивает мне бокал с вином и присаживается рядом.
— Ты была прекрасна сегодня, Андреа! — не скрывая восхищения, говорит Эдриан и чокается со мной бокалом, — наши гости тобой очень довольны, и я тоже.
Я улыбаюсь, достойно принимая похвалу, довольная тем, что смогла угодить всем этим божествам и впечатлить Эдриана. Делаю глоток, и знакомый привкус приятным, расслабляющим теплом окутывает моё тело. Я вновь пригубляю вино, не в силах отказаться от умопомрачительного вкуса, и допиваю его до дна. Эдриан отставляет свой бокал на столик и убирает туда же мой, продолжая внимательно следить за мной, взглядом лаская моё лицо, шею, губы.
— Я рад, что ты осталась со мной, — шепчет он, поправляет упавшие на моё раскрасневшееся лицо локоны и ладонью осторожно обнимает меня за шею, поглаживая большим пальцем щёку.
Каждое прикосновение мелким разрядом тока заставляет сжиматься беспокойное сердце, искать в серых глазах ответы на невысказанные вопросы, которые сейчас кажутся глупыми и бессмысленными, ведь я понимаю, что нравлюсь Эдриану. Я накрываю его ладонь своей и выдавливаю из себя дающиеся с трудом слова:
— Я тоже, Эдриан.
Он притягивает меня к себе и крепко обнимает, словно нашёл во мне поддержку и таким образом выражает свою благодарность. Я обнимаю его в ответ и, слушая размеренное биение бессмертного сердца, обмякаю в его надёжных объятиях, вдыхая полюбившийся запах, который преследует меня даже во сне.
— Запомни, Андреа, — шепчет мне в макушку парень, — я твой… — он тяжело выдыхает, и я поднимаю на него глаза, — …работодатель. Никто не смеет помыкать тобой или отдавать распоряжения, так, как это было сегодня с Корой! Это дорого ей будет стоить! — строго говорит он, уже прознавший о нашем разговоре с ней. Вот только я чувствую, что он злится на меня, а не на неё. Он недоволен мной, и я, словно провинившийся пёс, отвожу от хозяина виноватый взгляд.
— Она — Ньюман, Эдриан, — выпаливаю я, смело всматриваюсь в глаза парня, зная, что он не оспорит очевидный факт.
Он улыбается краешком губ и вновь ладонью касается моего лица.
— Она не смеет отдавать тебе приказы, Андреа! — его глаза властно впиваются в мои, заставляя без слов понять то, чего он требует от меня, — никому не подчиняться, никого не слушать, кроме него.
Как ни странно, меня это устроит, тем более, что это Эдриан, а не Кора нанимала меня к себе на работу. Поэтому я согласно киваю, понимая, что теперь мне не придётся прислуживать всем Ньюманам и беспрекословно им подчиняться.