— Спасибо! — улыбаясь, отвечаю я. — Меня это устраивает!
Он одаривает меня сияющей улыбкой и вновь обнимает. Я наконец ощущаю, как усталость накрывает моё расслабленное тело, и я начинают зевать, впадая в дрёму. В то же время мне хочется не уходить от Эдриана и ещё немного понежиться в крепких объятиях.
— Знаешь, возможно, завтра ты будешь смотреть на сегодняшнюю ночь совсем по-другому, и у тебя возникнет много вопросов, — без насмешки говорит он, — но ты не должна считать себя сумасшедшей. Просто приди ко мне и спроси обо всём, что тебя будет тревожить, — он прижимается к моей макушке губами, а я всего лишь пожимаю плечами, не понимая, что мне может показаться странным?
Я чувствую, как Эдриан ложится на диван, и я размещаюсь на его груди. Он накрывает нас пледом, я, медленно погружаясь в сон, получаю удовольствие от поглаживания по плечам, волосам.
— Не все боги могут жить на Олимпе, не все существа могут вернуться в свои родные места, — будто сказку, рассказывает Эдриан, — некоторые скитаются по краю двух миров, едва пересекая невидимый портал родины.
— Почему они не могут пересечь портал? — перебивая его, бормочу я.
— Из-за проклятия. Есть такие существа, которые могут проклясть любое божество, закрывая дорогу к дому, усиливая их страдания возможностью жить лишь на окраинах своего подземного царства или небесного святилища — Олимпа: только клочок святой земли, глоток воздуха и непроглядные за густым туманом, далёкие дали родной обители, виднеющаяся верхушка города-святилища, — он сильнее прижимает меня к себе, будто я могу унять нестерпимую боль и пожирающую изнутри чёрную тоску.
— Неужели нет возможности вернуться домой и снять проклятие? — я приподнимаюсь и смотрю в потемневшие от грусти глаза.
— Снять проклятие — нет, — горько усмехается Эдриан, — но есть тот, кто может помочь провести домой, указать путь, облегчая проклятие ведьм.
— Кто?
— Проводник, — едва улыбаясь, отвечает Эдриан и касается пальцами моей щеки, — иногда божеству везёт, он может повстречать своего проводника и вместе с ним вернуться домой. Или путешествовать между мирами, не боясь вновь быть выброшенным на Землю. Только таких проводников мало, и страшнее всего, что есть паразиты, которые высасывают энергию таких проводников, и они больше не могут провести своего хозяина через портал.
Я вновь утыкаюсь носом в грудь Эдриана, мы молчим, обдумывая его рассказ. Под спокойное сердцебиение я засыпаю, проваливаясь в беспокойный сон, в котором вижу клуб, его гостей, странную женщину, буравящую меня белым глазом и крики, неразборчивые крики, сводящие с ума. И вновь странная женщина, вырывающая мне сердце.
Я вскакиваю, просыпаясь в холодном поту, но тёплые руки Эдриана вновь укладывают меня и успокаивают, отгоняя ужасный сон. Вновь ворочаюсь, но всё же засыпаю.
Уже утром, всё так же лёжа на груди Эдриана, я слышу его строгий голос:
— Пошла вон!
Я, слыша такой грубый возглас, резко открываю глаза и с колотящимся от негодования сердцем, пытаюсь подняться, зажатая между Эдрианом и спинкой дивана.
— Простите, господин, — тихо отвечает Калли, пятясь к выходу.
========== Правда. Клуб. Эдриан. ==========
Я замечаю, как быстро меняется настроение Ньюмана. Приподнимаясь с дивана, он нервным движением зачёсывает волосы назад и следом удерживает меня на месте, положив ладонь на плечо. Несмотря на сдержанность, от меня не ускользает, как сложенные губы Эдриана белеют от злости, в прищуренных глаза вспыхивает раздражение, так и норовя переполнить чашу терпения. Я вижу, как на лице мелькает мимолётная ухмылка, и понимаю, что беспардонное появление Калли ничуть не удивляет его, скорее, разочаровывает, будто заставляя принять очевидность действий девушки.
Совладев с эмоциями, Эдриан выходит к стоящей за дверью Калли и через пару минут возвращается обратно с задумчивым видом и напряжённо сведёнными бровями на переносице. Заметив, что я складываю плед, его серьёзный взгляд постепенно смягчается, и я ловлю неподдельный интерес в его серых глазах, которые пробираются в самую душу, подмечая что-то новое для себя. Эдриан не боится сейчас показать своего откровенного влечения ко мне, медленно маня своей силой, уверенностью и завораживающими серыми глазами, скрывающими множество тёмных секретов. Красивые пальцы пробегают по моим спутанным, непричёсанным после сна волосам. Он аккуратно убирает их за спину, открывая доступ к шее и скулам. Каждое касание его тёплых пальцев отзывается приливом обжигающего щёки румянца, медленно опаляющего лицо. Сама не понимаю, почему этот мужчина вызывает во мне такую реакцию. Но от зародившейся в душе неловкости меня бросает в жар, собственные пальцы сильнее сжимают мягкий плед, лишь бы не выдать Эдриану, как дрожат сейчас мои руки от его прикосновений и как бешено колотится сердце. Хотя внутри всё трепещет и робеет, я поднимаю на парня глаза, задаваясь вопросом: почему же он не зашёл дальше этой ночью?
Ты сомневаешься, что я сказала бы «да»?
Серые глаза покрываются тёмным, туманным блеском. Пальцы едва приподнимают мой подбородок, заставляя тянуться за ними, отдаваясь желанию приоткрыть губы и увлажнить их соблазнительным движением языка. Он делает шаг мне навстречу, и этого хватает, чтобы сердце пробило грудную клетку, просто упало к его ногам, умоляя лишь об одном — поцелуй меня, Эдриан! Он наклоняется ко мне ещё ниже, я забываю обо всём, тянусь к нему навстречу и обхватываю его нижнюю губу своими губами, оглушённая биением собственного сердца. Я чувствую, как он улыбается, разряд, блуждающий между нашими телами, находит свой выход, поражая меня электрическим током стыда. Чёрт! Что я делаю? Я пытаюсь отстраниться от Эдриана, но он прижимает меня к себе крепче, давая понять, что без дозволения мне не выбраться; лёгкое прикосновение к краешку губ снова заставляет растеряться и забыть, как дышать. Вздох удивления, смешанный с радостью, вылетает из моего рта, и будто только этого и ожидая, Эдриан оставляет влажную печать на моей нижней губе кончиком языка.
— Сегодня я хочу видеть тебя у себя, Андреа, — шепчет Эдриан и, поцеловав кончик носа, выпускает меня из крепких объятий, начиная как ни в чём не бывало собираться на работу. Он вновь сосредотачивается на своих мыслях, а в моей голове от услышанного кружится голова. Что он имеет в виду? Он хочет, чтобы я пришла к нему ночью, или он ждёт меня на работе?
Но так и не задав вопросы, я киваю головой, соглашаясь, попутно ловя на себе его взгляд, и, прощаясь, выскальзываю из комнаты. В голове роятся бестолковые мысли и вопросы, но стоящая за дверью поникшая Калли заставляет меня встрепенуться. Увидев меня, девушка демонстративно отворачивается, делая вид, что просматривает документы, крепко сжатые в руках до побеления костяшек.
***
Время завтрака давно прошло, я намеренно его пропустила во избежание лишних разговоров и встреч с Корой. Тихий, размеренный стук в дверь заставляет меня напрячься, чуть поскрипывающие петли говорят мне о том, что дверь за спиной медленно отворилась. Я поворачиваюсь к ней лицом, встречая на пороге Мёрфи. Парень застыл в дверном проёме, остановившись в своей излюбленной позе. Облокотившись о притолоку плечом, он сжимает пальцами правой руки золотой брелок, металл поблёскивает в его руках так же, как и его чёрные глаза сейчас блестят каким-то озорством и неподдельным удовлетворением.
«Что ты снова задумал, Мёрфи?»
— Идём! — довольно улыбаясь, зовёт меня парень. — Только шевелись, иначе пропустишь всё веселье!
Он разворачивается и быстро уходит. Не теряя времени, я подскакиваю и нагоняю его в коридоре. Мы спускаемся вниз на первый этаж и заворачиваем за угол, останавливаясь перед дверью кабинета миссис Ньюман — матери Эдриана. Из-за неё раздаются громкие голоса, если они не дерутся, то то, что они ссорятся, не вызывает никаких сомнений. Я непонимающе и возмущённо смотрю на Мёрфи, губы которого расплываются в ехидной ухмылке.