Жизнь опять вернулась в тела. И начали все быстро размножаться, не зная смерти. Скоро живущие заполонили собой все планеты, задыхаясь от нехватки кислорода, миллиарды созданий молили, чтобы послали им избавления от мук.
И придумал Бог, конечно не без помощи камня, Смерть. Поднялись воды на всех телах небесных, погребая под собой всех, которые с благодарностью приняли это.
Только некоторые избранные смогли спастись. И каждые твари по паре, необходимые для продления своего рода. И начали те избранные плодиться опять.
Видя, что снова придется поднимать воду, Бог вдохнул в них инстинкты и интеллект. Так появились хищники и жертвы. Умирающие и смерть несущие. От тех времен теперь только ближний несет погибель ближнему своему, потому как Богу очень не нравится уничтожать творения мыслей своих. И вложил Он живущим, бывшим во много выше умом от своих более простых собратьев, понятия Добра и Зла, которые хранил в себе как баланс и память о прежнем мире.
Имея понятие о плохом и хорошем, а, также понимая, что Смертью можно воздействовать на ближнего своего, люди и другие высокоразвитые расы, а они являлись, несомненно, самыми развитыми творениями, начали истреблять друг друга. Поднялись междоусобные войны, сначала таким примитивным оружием, как заостренные палки и топоры. Затем в дурное дело пошло оружие дальнего действия, массового поражение и межзвездного террора.
И увидел Бог, что очень плохо это, но уже исчезло у него желание творить что-либо новое. И сделал он трое Дверей в пространстве, откуда ушел в другие миры. Через эти двери можно было общаться с божеством.
Пропал Бог из этого мира. Только оставил на безымянной планете свое первое творение. Камень смотрел на жизнь сквозь время и каждый раз, когда его творец появлялся, рассказывал ему обо всем плохом и хорошем.
Так осталась бесхозной вселенная. Без своего Бога, хотя Вера в Него, и до сих пор живет в сердцах. И спящее божественное, а это — сам Бог, обитает в каждом из нас, но он спит, и никто не в силах разбудить божественное, кроме нас самих.
Но если кто-то доберется до Дверей к Богу и попробует убедить его помочь, то сможет он изменить бытие. В лучшую сторону. Или в худшую.[2]
— Дела, — протянул уже изрядно посвежевший капитан. — Ты рассказал мне эту древнюю теософическую легенду так, словно сам присутствовал при сотворением грешного мира.
— Конечно же, мне не удалось присутствовать, а тем более поучаствовать в таком благородном деле, зато удалось отведать закрытую библиотеку Ордена, где собраны все даже самые раритетные издания во вселенной. Мы со Стигнеем даже вскользь перечитали земную библию, переизданную в далеком 4387 году. Там еще было сказано, что вышла книга из печати в 2873 году от рождества мифического Иисуса Христа, отдавшего свою жизнь во имя спасения человечества.
— Как он погиб? — поинтересовался Антон. — Наверное, это был крутой полководец, или всемогущий герой.
— Погиб, м-да, — задумчиво произнес меч. — Всемогущим он был, но не полководцем. Самым обычным смертным, сыном Бога.
— Сыном? — не поверил Клипард. — Ты, вроде, сказал, что Бог ушел из нашего мира. Как же мог у него появиться ребенок?
— На то легенды и существуют, — философски заметил кислотник. — Чтобы людям было над чем мыслить! Я тут, кстати, вот о чем подумал, — встрепенулось оружие. — Не хотел бы ты стать монахом Ордена?
— Я?
— Ну не я же! — воскликнул меч. — Ты успешно прошел обряд инициации, а значит, годишься для служения Добру.
— И этот о неведомой инициации мелет, — вслух подумал Антон. — Что это такое? Можешь объяснить?
Клинок приподнялся над кроватью, вслед за ним сел, опершись на локти капитан. Кислотник подлетел к самому лицу Клипарда, приблизившись к переносице, словно вглядываясь тому в глаза. По его лезвию пробежали неизвестные черные руны.
— Я не очень хорошо разбираюсь в этом обряде, поскольку наблюдал за ним всего лишь один раз — сегодня, — ответил меч. — Судя по тем же записям из книгохранилища в Ордене, можно понять, что один из монахов передает часть своей силы, будто божественную искру. Как появившийся из другого мира Бог, так этот огонек входит в твое сознание и пробуждает божественное, которое живет в каждом из нас.
— Хочешь сказать, — удивился капитан, — что мне только что передали немного мифической силы всесильных монахов?
Гарда меча наклонилась в согласии, оружие продолжало парить перед самым носом Антона.
— Понимаешь, тай-цзин, только что ты стал на Путь, ведущий к четвертому Овалу Ордена. А такое доступно только одному из многих миллиардов! Ты избран для того, чтобы всюду нести добро и Месть, во имя добра!