Ядовитые жала Дгарх-чра также соприкасались с броней скорпиона, но проделывали в ней лишь неглубокие царапины. Видимо, члену экипажа «Стремительного странника», вооруженному бездонным Бибулом, удалось выпить побольше алкоголя, чем его более старшему родственнику.
Наконец, сильно дернув клешней, Дгарх-джи удалось наполовину ослепить противника. Тот конвульсивно отпустил его, дезориентировано закружившись на месте и поднимая высокие столбы магмы.
— Ура! — закричали довольные гости Африки-3. — Ему удается!
Но старый король был искушенным бойцом. Внезапно подпрыгнув, разворачиваясь через спину, он дернул задней ногой, активируя плазматическую пушку. Тяжелый снаряд ударил скорпиона в бок, отбрасывая прямо на экран, защищающий камеру.
Монитор померк, прикрытый широкой белесой спиной.
— Нет, — выдохнула, покачиваясь, Лиина, видя, как стекло покрывается густой пеленой крови. — Не может быть!
Некоторое время в бассейне бурлило. Поднимались высокие брызги, грозя ошпарить путников. Дым стоял столбом.
Наконец в зале раздался истошный крик-щелканье. Предсмертный, раздирая барабанные перепонки людей, он поднялся над головами пришельцев, поднимаясь вверх.
Подняв глаза, они увидели, что верхние стены раздвинулись, обнажая длинные ряды сидевших на лавочках д‘жабсов. Обитатели планеты сидели на множестве рядов, равнобедренным треугольником, опоясывающим арену, словно в театре, кое-кто меланхолично пожевывал извивающиеся щупальца осьминогов, некоторые достали бинокли. В отдельной ложе покоился полководец планеты. Он наблюдал в небольшой экран перед собой, со всех сторон его окружали адъютанты, также с интересом присматривающие за схваткой.
Внезапно магма в водоеме забурлила, из ее пучины показалась увенчанная короной голова. Единый глаз бешено вращался, а клешня, которой он ухватился за металлические поручни, оторвалась, брызжа фиолетовой жидкостью.
Король с трудом поднялся на едва согнутые конечности. Оба его хвоста, тяжело взмахнув, также оторвались, обламываясь почти у основания туловища.
— Нет, — вздохнули гости планеты. Они потеряли друга! Или обрели обратно?
— Я потерпел поражение, — едва прощелкал монарх, опускаясь на влажную от испарений землю. — Отныне королем Африки назначается мой брат, заслуживший также право носить нательное оружие. Я же готов покинуть планету, предаваясь бесконечным скитаниям в муках.
Сзади него из волнующейся магмы поднимался покрытый кровью Дгарх-джи, вид у него был не лучше, чем у родственника, но он хотя бы не растерял конечности.
Толпа довольно взревела, методично скандируя имя победителя. Бывший правитель тяжело скатился в направлении личного батискафа и пропал, выплыв на нем из тоннеля.
Новый молодой владыка Африки-3 победно поднял ноющие клешни и заревел. Остальные д‘жабсы приветствовали его, со всех сторон бежали друзья.
Новоявленный король обнял беснующегося от преисполнявших его теплых чувств Ува, доставая к нему слабеющими конечностями. Довольный боцман, моментом вспрыгнувший на спину к своему другу, был безжалостно выдворен оттуда друзьями.
Исцеление Дгарх-джи длилось не менее месяца, за это время корабль его, немного подлечившегося братца покинул систему, а как потом говорили дальние разведчики, так вообще ушел из куба этого пространства, уйдя в длительный субпрыжок.
Монарх не отказывал себе в удовольствиях, справедливо полагая, что победившему достается все. Он окружил себя бесчисленными молоденькими самочками и купался в роскоши. Дворец погряз в пьянках и групповых оргиях, на которые нельзя было смотреть неискушенному зрителю, поскольку свадебный процесс д‘жабсов удивлял немыслимой сложностью и противностью сексуальных деталей.
Клипард со своей избранницей почти не выходили из каюты. Они твердо решили пожениться, когда только доберутся до более цивилизованного общества. Пусть даже их обвенчает один из сумасшедших Инквизиторов, кстати, вовсю пользовавшихся правом первой ночи. Этим старым уродам многое прощалось, поскольку только монахи Ордена могли сдержать святош в узде, планетарные же правительства не рисковали вступить с могущественной организацией и ее божествами в открытый конфликт.
— Ничего, — приговаривал Антон, одной рукой обнимая Лиину, а другой любовно поглаживая теплые ножны.