— Вот! — изумленный Джумас включил повторную запись в ускоренном режиме и указал на мониторы.
Дети сначала без движения лежали на небольшой койке, нежно обнявшись, немного не по-детски, причем девочка усердно гладила Ганзеля по волосам. Их маленькие шляпки сейчас покоились на столике возле кровати.
— Двуногий с монстром уже уснули? — поинтересовалась девчонка.
Парнишка подтвердил, прислушиваясь.
— Солнышко, — он потрепал сестру по щеке, — вскрой мой сосуд!
— Сейчас милый, — промурлыкала Гретель. — Тебе на корабле Инквизиторов понравилось? Жаль, что они оказались такими невкусными фанатиками, большинство скончалось, так и не приняв Хозяев!
— Да, мне было очень приятно с тобой, любимая! Давай просветим этих неразумных людей! — возбужденный мальчик потянул ее голову вниз, где одной рукой уже освободился от штанов.[9]
Команда с ужасом и отвращением наблюдала, как одиннадцатилетняя малолетка делает минет своему брату. Инцест в самой простой и прямой форме.
Маленькая женщина причмокивала, явно наслаждаясь и дергая своего родственника за лишенные волосяного покрова шары. Тот, закрыв в сладкой истоме глаза, прижимал ее затылок обеими руками.
— Эту гадость надо прекратить! — твердо решил Антон, направляясь к выходу из рубки.
Но тут внезапно проснулась сирена, перекрывая надсадный вой вакуумных турбин воздухоочистительных систем и воздуховода.
Мальчик, истошно закричав, выдал в воздух длинную шипящую струю. Вскоре она превратилась в бесформенную черную массу, которая загудела, возносясь темной тучкой в высасывающий тоннель. Мощные турбины, а также сила, влекущая воздух по трубам в открытый космос, работали прекрасно.
Клипард приблизил камеру к месту действия, где между ног мальчика сияла огромная рана, раскрывшись, как цветок. Его сестра сидела возле него, вытирая рот. Из ее промежности вытекала та же субстанция, несущаяся под действием искусственного ветра. Чем ближе находился объектив, тем проще можно было увидеть, как каждая мелкая частичка от общей массы тучи, превращается в тускло-фиолетовую тушку неведомого еще человеческой науке жука.
Каждая из особей имела узенькие полукруглые крылышки, которыми бешено, работала, пытаясь выйти из-под влекущего потока. На маленьком туловище, вооруженном серповидными лапками, гнездилась короткая голова, оканчивающаяся острым и длинным, как иголка докторского шприца, жалом. С этого маленького хоботка капала небольшая, с иголочное ушко, синяя жидкость.
— Я читал об этих чудищах, — поразил всех своей эрудированностью боцман. Все очень удивились, как он внезапно появился в рубке, оставив на посту своего товарища. — Они находятся внутри человекоподобных роботов. Усыпив бдительность экипажа, эти мухи по отдельности каждая вживляется в человека, делая того бездумным тупым киборгом. Такие сосуды для этих вампиров долго не живут, они умирают спустя несколько недель, в страшных мучениях, когда жук, разросшись до размеров взрослого человека, выходит из его внутренностей. А уж о планете этих тварей даже говорить не приходится, сплошные ульи, заводы по производству роботов и человеческие тюрьмы.
Первый помощник присвистнул, почесывая голову.
— Получается, что мы добровольно приняли на корабль целую армию душегубов! И еще выходит, не убей мы священников сейчас, они бы умерли через неделю?
Бибул утвердительно покивал, его лицо наполнилось брезгливостью и ненавистью к непотребным.
— Решено, — твердо сказал Антон. — Мы полетим на эту Икс-8 и разнесем ее в прах, пронзая самое ядро!
Никто не имел ничего против. Все наблюдали, как в космосе корчится, задыхаясь от нехватки, кислорода маленькая темная масса.
Полыхнув своими турбинами и плюя на все, в том числе и на кишащих в субе спрутов, «Стремительный странник» испепелил жуков, направляясь в систему Икса.
С биороботами пришлось разбираться довольно долго. Сломав дверь в их каюту, Стигней с Антоном со слезами на глазах рубили этих симпатичных детей. У них все тела внезапно разрослись длинными ядовитыми шипами, а руки превратились в серпы-крюки.
Мечи натужно впивались в маленькие тела, разрубая их пополам, но они категорически не хотели умирать. Даже отдельные части, очень худые, покрытые шипами конечности поднимались на когтистых пальцах, на них вырастали длинные гибкие щупальца. Они отталкивались ими от пола, опять с упрямым остервенением атаковали.
Паладинам понадобилось около десяти минут, пока одетые в опрятную одежду трупы не были разрублены на множество кусочков, не менее двух-трех сантиметров. Даже тогда ошметки пытались двигаться, сквозь них прорастали волосы, которыми они пробовали подползать к своим врагам.