– Чувствуешь себя лучше? – прошептал он.
Я кивнула.
– Тогда расслабься.
Его слова прозвучали как строгая команда, которую я не осмелилась игнорировать. Вдохнув полные легкие свежего воздуха, я приказала своим мышцам расслабиться, а мозгу заработать.
- Когда я буду трахать тебя, я хочу, чтобы ты помнила каждый поцелуй, каждый стон, каждый крик, каждое ощущение, когда я нахожусь внутри тебя, – прошептал Джетт. Его руки сильнее обняли меня, когда он прижался своим пахом к моим бедрам. Грубая ткань джинсов натирала чувствительную промежность, сквозь мокрые трусики, заставляя меня изнывать от желания. Моё сердцебиение участилось , и соски моей груди превратились в упругие горошины.
Чуть наклонившись к нему, я перебирала своими пальчиками по его рубашке на груди , и коснулась своими губами его губ. Почувствовались вино и его собственный вкус. Мысли в голове затуманились , когда мой пульс зашкаливал от желания.
– Однозначно, ты пьяная, Брук, и я не хочу рисковать тем, что ты не запомнишь и половины того, что мы будем делать, – продолжил Джетт. – Я не собираюсь брать тебя прямо здесь. Ты в безопасности… на сегодня.
Его глубокий бархатный голос оставил пульсирующее ощущение между ног, и в это момент я сожалела о том, что так сильно напилась.
Глава 13
– Документы Лукаццоне, – сказал Джетт, с грохотом бросив толстую папку бумаг на мой стол. Этот звук резанул до самого мозга, заставляя оголиться каждый нерв от этой вибрации.
Какого черта он так орёт? И выглядит как огурчик , в то время как все, что я хочу сейчас это свернуться калачиком и умереть?
Я в отчаянии посмотрела на него.
– Мне надо на них взглянуть?
Как только я смогу держать свои глаза открытыми, не вздрагивая от яркого света, льющегося из высокого эркерного окна.
– Мне нужно, чтобы ты ознакомилась с этим. И не затягивай , – между бровями Джетта образовалась самая сексуальная морщинка , которую я когда-либо видела. – Здоровье владельца ухудшается. Мы хотим получить его имущество до того, как… – он прервался, оставляя додумывать окончание моему воображению.
Я знала, что он хотел сказать.
До того, как старик сыграет в ящик.
– Ты уже огласил ему свое предложение?
– Раз двадцать за последние десять лет.
Выражение лица Джетта помрачнело. Я почувствовала корыстные умыслы и не могла избавиться от чувства, что все же репутация Мэйфилд Реалитиз была честно заработана. Имущество Лукаццоне было их последним желаемым приобретением, и я буду втянута в странную рабочую схему Мэйфилда, которая заключается в том, чтобы не упустить своего , даже если это заключается в попытке надавить на старого человека, который не хочет ничего продавать.
– Десять лет, ух ? – я прикусила губу, заставляя себя замолчать и попыталась сделать это как можно быстрее. – Может быть, он любит этот дом и не хочет расставаться с ним, я подняла глаза вверх, чтобы робко взглянуть на начальника. Он смерил меня оценивающим взглядом с головы до ног, возможно, прикидывая , стоит ли сделать мне выговор за то, что я выразила своё мнение, которого никто не спрашивал.
В конце концов, он вздохнул и подошел ближе. Его пальцы сжали мой подбородок, и он заставил меня поднять голову, а его темные глаза смотрели прямо в мою душу.
– Послушай, Брук, я ценю твое сочувствие , но здесь не Санрайз Пропетиз, и у меня действительно нет выбора. Члены правления хотят это имущество, и я единственный, кто может это сделать. Либо я заставлю старика поставить подпись, либо меня выбросят из собственной компании.
Его губы скользнули от моей щеки до уха.
– Ты хорошо пахнешь, – прошептал он, его горячее дыхание прикоснулось к моей коже. Непроизвольная дрожь предвкушения прошла сквозь всё тело до самых трусиков. Я задержала дыхание, и тихий стон вырвался из моего горла, выдавая моё так тщательно скрываемое состояние возбуждения. Джетт отстранился от моего лица и отошел на пару сантиметров от меня , ухмыляясь. – Мне нужно сделать несколько звонков. Присоединишься позже?
Твою мать, он заметил. Что выдало меня в этот раз?
– Да, конечно, – проворчала я и отвернулась, подавленная своим состоянием.
– Знаешь, я бы тебе помог сейчас, если бы не был так занят. Но ты можешь попросить меня остаться, и я попробую втиснуть тебя в свой плотный график.
Джетт провел пальцем до основания моей шеи, двигаясь по кругу там, где кончик моего хвоста прикасался к моей обнаженной коже. Его прикосновение было таким нежным и чувственным, что еще один разряд прошел сквозь меня.
Я хотела его. Сильно. Но прямо сейчас я также хотела, чтобы он ушёл, чтобы я могла обрести какой-то самоконтроль, чтобы, наконец, приступить к своей работе и не быть такой перевозбужденной. Всю эту ситуацию нужно было взять под контроль , потому что она занимала слишком много места в моей голове. И неважно, была ли она создана, только для того, чтобы заставить меня чувствовать себя такой привлекательной для Джетта.
– Я верну тебе папку как можно скорее, – мой тон был жестче, чем хотелось бы. Поглаживания резко прекратились, и он отошел на несколько шагов. Я проигнорировала внезапное желание дотронуться до его руки и сказать ему, что я не хотела быть такой резкой.
– Я буду наверху в своем кабинете. Вторая дверь справа, – он едва взглянул на меня, отвернулся и ушел, закрыв за собой дверь.
Я выдохнула с облегчением, хотя до сих пор не чувствовала себя вполне комфортно. Я сомневалась, что смогу когда-либо чувствовать себя расслабленной в одной комнате с Джеттом или в одном доме с ним. Этот парень был сплошной тайной. В один момент он подцепил пьяную женщину в баре и оказался голый в её кровати; в следующий раз он заявил, что не может воспользоваться женщиной, находящейся под действием алкоголя. По какой-то причине я поверила ему прошлой ночью, когда мы сидели на балконе, как раз до того, как он помог мне добраться до кровати, едва прикасаясь ко мне, пока мы шли. Либо он придумывает и меняет свои собственные правила, когда мы оставались вместе, либо он играет в какую-то грязную игру, добиваясь расположения …
Что вынуждает его играть ?
Я подписала контракт и изъявила желание спать с ним. Чего ещё он мог хотеть?
Застонав, я покачала головой, удивляясь потоку своих мыслей. Я всегда была такой. Если какой-то парень, который мне нравился, проявлял ко мне малейший интерес, я не могла принять это за чистую монету, и мой мозг выдумывал нездоровые истории, что он мог хотеть от меня: внимания, забыть свою бывшую, легкодоступный секс, но только не меня. Я думала, что они, возможно, не хотели меня такой, какой я была на самом деле. В конце концов, я всегда сбегала и оставалась с таким, как Шон, эмоционально холодным, словно нарцисс, который бы бросил всё и всех, как только увидел выгоду ещё где-то.