— Да и стоит ли обращать внимание на риски, когда сама жизнь в Анк-Морпорке — это ежедневные прогулки под ручку с риском, — пробормотал патриций. — Господин Кекс, я даю тебе свое благословение, что бы это ни было, и я вижу огонек в глазах сэра Гарри, который, смею заметить, имеет вид человека, который хочет стать твоим спонсором. Хотя, разумеется, это исключительно ваше с ним дело. Я же не тиран…
На секунду все звуки за столом стихли, и лорд Витинари продолжал:
— Правильнее сказать, я же не тиран, который настолько глуп, чтобы противиться духу времени. Зато, как всем вам известно, я тот человек, который может руководить им внимательно и взвешенно. Так что сегодня вечером я планирую пообщаться с издателем «Правды», чтобы ввести его, как он сам выражается, в курс дела. Ему нравится, когда с ним консультируются, от этого он ощущает собственную значимость.
Патриций улыбнулся:
— Удивительно, и как мы додумываемся до таких вещей? Мне прямо не терпится знать, что же ждет нас дальше?
Зверское нападение на семафорную башню в Сто Керриге, которая до недавнего времени связывала жителей города с внешним миром, шокировало всех. В сгущающихся сумерках, обводя взглядом погром, Ангела Красота не удивилась, когда заметила большого и красивого волка, стремительно приближавшегося к ней с зажатым в зубах пакетом, что в норме нехарактерно для этих животных. Волк скрылся за стогом сена, и вскоре оттуда вышла красивая женщина, лишь слегка растрепанная и одетая в форму анк-морпоркской Городской Стражи.
Капитан Ангва, самый выдающийся вервольф в Страже, сказала:
— Да, знатный погром они устроили. Ты уверена, что пострадал только один твой сотрудник?
— Двое, капитан, гоблины, но они отлично пружинят. И молниеносно соображают. Представляешь, успели сигнализировать, что башню атакуют гномы, прежде чем делать ноги. Необыкновенно добросовестные создания, когда дело касается механизмов. Ночные смены даются им лучше всего. Предупреждаю, капитан, когда виновные будут найдены, я выдвину им обвинения, и выдвину со всей силы, так что стражникам вроде тебя придется отвернуться, чтобы ненароком не увидеть того, чего не хочется видеть.
— Я бы об этом не беспокоилась, госпожа Добросерд. Его светлость придерживается мнения, что помеха семафорному сообщению суть помеха нормальному течению жизни. Измена не только собственному государству, но и всему миру.
— В настоящий момент у моего доброго друга Осколка Сосульки, старшего гоблина с этой башни, повреждена рука, но он, несомненно, поможет искать гномов, которые за это ответственны. Я только не знаю, куда делся Отсвет на Луне.
— Я порыскаю по окрестностям, пока подмога не приедет. Я все равно жду фургон и Игорину для экспертизы, — сказала Ангва. — Если услышишь крик — это могу быть я, но ты не пугайся. Командор Ваймс не выносит бессмысленных диверсий.
Повисло молчание.
— Мне нужно кое-что тебе показать, — мрачно сказала Ангела Красота. — Загляни под обломки вот здесь. Этот гном, похоже, категорически мертв и чудовищно изувечен. Я полагаю, он оступился и упал, когда они поджигали башню. А ты что скажешь, капитан?
Капитан Ангва внимательно осмотрела труп.
— Он потерял ухо.
— Ни на что не намекаю, — ответила Ангела Красота, — но, насколько мне известно, гоблины, если их как следует разозлить, начинают хулиганить и оставляют себе сувениры.
— Но твои семафорщики никогда бы не стали заниматься чем-то подобным, верно? — спросила Ангва.
Ангела Красота сухо ответила:
— Ну да, почти сгореть заживо от рук гномов-экстремистов — это обычные трудовые будни, нет повода для нервов.
Она вопросительно посмотрела на капитана. Ангва ответила:
— Вот именно. Значит, у нас нет никаких сомнений, что травмы были вызваны некомпетентностью самих террористов.
— Естественно, — согласилась Ангела Красота.
— Удивительно, однако, как он умудрился сам откусить себе ухо, — отметила Ангва.
— Так Отсвет на Луне уже может выйти из укрытия?
— Прости, — осторожно ответила Ангва, — я не расслышала за треском башни, что ты сказала.
Тишина в кабинете лорда Витинари была абсолютной. Поступь приближающихся шагов Стукпостука еще сильнее подчеркивала эту тишину. Секретарь вручил патрицию листок бумаги и сообщил, что еще одна семафорная башня была сожжена теми, кто называл себя, в переводе, «Единственные Истинные Гномы».
Стукпостук ждал. Ни один мускул не дрогнул на лице лорда Витинари, а потом патриций сказал:
— Доведи до общего сведения, что за вражеские атаки на семафорные башни мы будем карать смертью не только непосредственных участников, но и заказчиков, кем бы они ни оказались. Разошли эту информацию по всем посольствам, консульствам и главам государств. Сегодня же, пожалуйста, — и все так же невозмутимо Витинари продолжал: — Пожалуй, пришло время темным клеркам разобраться с нашими необычными подозреваемыми. Надеюсь, вердикторий дал нам необходимые зацепки, и тебе, Стукпостук, будет оказано любое посильное содействие. Король-под-горой наверняка… огорчен происходящим. Удар пришелся на наши башни, но понятно, что проблема обязательно скажется и на самом короле. Так что отправь ему сообщение черными кликами, дай знать, что лично я готов поддержать любое решение, которое он сочтет наилучшим, и за поддержку леди Марголотты я тоже ручаюсь. Граги в очередной раз нарушили торжественное соглашение, а это, Стукпостук, на корню расшатывает основы мира. Ведь если нельзя доверять собственному правительству, кому тогда остается доверять?