— Идеально! Печенье будет с шоколадной крошкой?
Пайпер рассмеялась. Все же дома было хорошо.
ГЛАВА 2
Редкие сласти могли быть лучше печенья с шоколадной крошкой, еще теплого из печи. Пайпер прикрыла глаза, пока шоколад таял на ее языке. Идеально.
Киндра откусила большой кусок и радостно выдохнула. Они растянулись на диване в стороне от кухни, деймонесса была в свитере и леггинсах, а Пайпер — в штанах для йоги, красном топе и черной толстовке. Она стянула волосы в неаккуратный хвост на затылке, жалея, что ее рыжеватые пряди не были окрашены, как когда-то, в черный с красным.
Она была и с кожаным браслетом в два витка на ее запястье, оставшемся от Эша. Она провела по нему пальцем и вздохнула.
— Ты не знаешь, как приятно просто расслабиться, — сказала она. — В Вествуде охрана на высшем уровне. Всюду телохранители. Одна я оставалась только в душе, хотя не уверена в этом.
— Весело, — отметила Киндра. Она смотрела на шестое печенье, обдумывая, испортит это ее худую фигуру или нет. — Есть в той школе хоть что-то приятное?
— Вряд ли, — она не хотела признаваться, что ее не только не интересовала учеба в школе без деймонов, но она и прогуливала уроки, из-за чего с трудом смогла набрать средние баллы.
— Даже нет милых мальчиков?
Пайпер фыркнула.
— Если есть, они боятся меня.
— Почему?
— Наверное, потому что на третий день там я сорвалась и парочку из них побила.
— О, такое бывает в школе.
— Но не девочки бьют мальчиков, — сухо отметила Пайпер. — И там всюду стража…
Киндра встревожилась.
— А что они?
— Один из них схватил меня, когда я билась с мальчиками, и я… бросила его на пол, — бросок через плечо не был сложным, но для остальных в столовой это было невероятно.
— Ты бросила охранника?
— Он меня застал врасплох. Это был рефлекс, — драка была меньше, чем через неделю после побега от Самаэла, она еще была нервной.
— А потом?
— Другой охранник подбежал, и выглядел он так, словно хочет обездвижить меня, и…
Киндра покачала головой с большими глазами.
— Ты еще и охранников побила?
— Ну, не избила, конечно. Но директор сказал, что меня исключат, если я снова применю физическую силу к кому-то. Но ученики не успокоились.
— Человеческие парни не любят крепких девчонок?
— Наверное. Хихикающие им нравятся больше, — она пожала плечами. — Я не такая как люди.
— Ты должна быть здесь.
Пайпер улыбнулась, эмоции бурлили. Она привыкла слышать, что не должна быть в Консульстве. Как чеймон без магии, она была, по ее же оценке, плохо подходящей для роли Консула.
Конечно, Киндра не знала, почему Пайпер отправили в школу с такой охраной. Самаэл уже один раз похитил ее, и она была уверена, что он захочет убить ее, пока никто другой не забрал ее себе как управляющую Сахаром.
— Значит, и парням-людям ты не подходишь, — Киндра взяла печенье. Она закончила подсчеты и грызла край. — Расскажи об Эше. Как вы стали… друзьями?
Пайпер приподняла брови, но не могла сейчас злиться на странную паузу.
— Долгая история, — сказала она. Этим не хотелось делиться с обычной знакомой.
— Какой он за черной одеждой и холодным взглядом? Я с ним никогда не говорила.
— Хмм, — Пайпер взяла печенье с тарелки между ними и хмуро смотрела на него. — Бесстрашный, — сказала она. — Отчаянный. Верный.
— Стра-а-а-астный? — протянула Киндра.
Пайпер покраснела и не ответила.
Киндра вздохнула.
— Ладно. Молчи. Расскажи тогда, куда ты пропадала два месяца назад. Вы сбегали вдвоем?
Пайпер покачала головой. Она не хотела говорить и об этом. Прошлые восемь недель не залечили эмоциональные раны Пайпер после недели под опекой Самаэла.
Видя, что ответа не будет, Киндра придвинулась на диване.
— Скажи тогда, что ты к нему испытываешь?
— А?
— Что ты чувствуешь к Эшу?
— Мы друзья, как я и сказала, — быстро ответила она.
Киндра взглянула на нее.
— Но ты хочешь больше, да?
Пайпер опустила голову и сжала губы. Почему она вообще говорила об этом, да еще и с деймонессой? Она редко могла совладать с чувствами. Другие девушки, казалось, знали, что чувствовали касательно всех и всего вокруг, но у нее не было времени на такие переживания. Она была слишком занята тренировками или борьбой за жизнь.
И Эш. Все было сложно. Он привлекал ее, этого она не отрицала. И ее влекло не только физически. Но он все еще был загадкой, все еще во многом оставался незнакомцем. Но, как она ни пыталась убедить себя, что ничего не знала о нем, ее разум подкидывал воспоминание о его темных глазах, пылающих решимостью, глядящих сквозь ее кожу, прожигая душу.