— Эш! — завопила она.
Он застыл. Черные глаза смотрели на нее. Он все еще скалился. Она не видела узнавание, но он не двигался.
— Эй, — прошептала она. К счастью, он не душил ее, но ему хватило бы мига, чтобы разорвать ее горло. — Это я. Я проснулась. Я в порядке.
Она ждала, не шевелясь. Его взгляд сосредотачивался, бездумный гнев утихал. Его ладонь на ее шее сжимала все слабее, когти убрались из плоти с резкими вспышками боли, но она не дала этому отразиться на лице.
Эш убрал руку и посмотрел на ладонь, на ее кровь на его пальцах. На миг, на краткий миг, его лицо исказила неописуемая агония, а потом лицо опустело, стало непроницаемым камнем. Он отошел.
И ушел.
Ее сердце билось в горле, он прошел мимо всех без оглядки, прижав крылья к спине, пропал в тенях леса. Пайпер шагнула в ту сторону, но ладонь сжала ее руку. Она оглянулась и увидела Лира.
— Не нужно, Пайпер. Дай ему время остыть.
Она посмотрела туда, где пропал Эш. Ее инстинкты говорили не бросать его одного. Лир не видел тот миг агонии, миг, когда все его стены рухнули, и она увидела его душу. Ядовитая ненависть, как внутри Сахара, бурлила в ней, грозя захватить. Она убила бы Самаэла. Убивала бы его медленно за то, что он сделал с Эшем.
Лир взял ее за подбородок, отвлекая от опасных фантазий, и проверил обе стороны ее шеи.
— Важные точки не пострадали, — сказал он с облегчением.
Майсис подошел, бледный, пряча меч в ножны.
— Твоя смелость невероятна, Пайпер, — тихо сказал он.
Она не знала, был ли это сарказм.
— Очень смело, — согласился Лир. — И очень глупо. Но смело.
— Спасибо, — буркнула она.
Майсис тоже проверил ее шею.
— Коэн может это исцелить. За пару минут, — пауза. — Я боялся, что ты не проснешься.
— Я тоже немного переживала, — она поводила плечами, разминая мышцы. — Что тут произошло?
Лир скривился.
— Ты не просыпалась часами, почти всю ночь. Ничто не могло тебя разбудить. Эш и Майсис спорили, забрать ли у тебя Сахар и посмотреть, разорвет ли это связь, пробудит ли тебя. Эш боялся, что ты застрянешь внутри навеки, — он пронзил взглядом наследника Ра. — Майсис попытался отобрать Камень. И Эш сорвался.
Пайпер посмотрела за него и увидела, как Сейя уходит в сторону, где пропал Эш. Так его хоть кто-то успокоит. Сейя понимала его состояние лучше Пайпер.
Она посмотрела на Лира, и он сказал ей:
— Не стоило этого делать.
— Что делать?
— Хватать Эша посреди атаки. Он чуть не разорвал твое горло.
— Но не сделал этого, — она отмахнулась. — Не нужно играть в «а если». Я в порядке. Майсис тоже. Эш…
Она замолчала. Эш точно не был в порядке.
Лир помрачнел.
Майсис коснулся ее локтя, отвлекая.
— Что случилось с Сахаром? Ты помнишь?
— О, да, — сказала она и выдохнула. — Я не понимала, сколько времени прошло. Думаю, мы с Натанией не сразу смогли дойти до дела.
— С… кем?
— Ты не знал? — с горечью сказала она. — Я думала, что все знаешь о Камне.
Он стал холоднее.
— Что знаю?
— Что Маахес и Ниртарот заперли в Сахаре не только ее душу. Они заперли и ее разум. Весь ее думающий разум.
Его глаза чуть расширились. Он не знал. Ей стало чуть лучше. Если бы он знал…
— Она тебе сказала? — спросил Лир. — Как выжить с твоей магией?
Она кивнула, ощущая страх.
— Думаю, да.
— Что тебе нужно сделать?
Пайпер сглотнула.
— Войти в Пустоту.
Пока все собирали вещи для обратного пути, Пайпер ходила среди спутанных корней деревьев. Небо за горами было бледно-голубым, солнце через минуты покажется над горизонтом. В другой стороне изгиб далекой планеты пропадал за острыми горами.
Она посмотрела на деревья, странные и такие знакомые, хоть и из другого мира. Птицы начинали их утренние песни, заполняя прохладный воздух жизнью и шумом. Она осторожно обошла усики лазурного стручка.
Потирая рукой лоб, ощущая тупую боль от бессонной ночи — или возвращение боли от магии? — она шла на журчание воды. Она не знала, куда ушел Эш, но он предпочитал открытые пространства, и река была лучшим вариантом.
Берег был в паре минут ходьбы. Пайпер остановилась меж двух последних деревьев на камнях. Вода текла мимо, спокойная, глубокая, тихо плещущаяся. Она скользнула взглядом по хрустальной голубой поверхности. Река казалась приветливой, поток был ленивым, солнце искрилось на ряби, что беспечно плясала на воде. Страх сжался в ее животе при воспоминании о пещере.
Пайпер отвела взгляд на берег и увидела его.
Он сидел на большом камне, что выпирал из воды, подняв колено и уперев в него локоть. Спокойный на первый взгляд, в мороке, но она не доверяла внешнему виду. Сейи не было, она, наверное, вернулась к остальным.
Пайпер осторожно прошла по камням, приближаясь, пока не оказалась в нескольких шагах за ним на дальнем конце камня, как котором он сидел. Он не реагировал на нее.
Она сглотнула, чтобы смочить язык.
— Эш?
Ответа не было.
Прикусив губу, она поднялась по камню. Пайпер остановилась рядом с ним, посмотрела на его макушку, а потом села рядом с Эшем. Он смотрел на воду.
— Эш…
Он заговорил, не глядя на нее:
— Как сильно ты ранена?
Она поежилась. Этот тон. Она знала его… и ненавидела.
Смерть проста. Жить сложно.
Голос Раума, тон Раума. Пустой, отдаленный, без эмоций. Мертвый.
— Я в порядке. Пара царапин, — быстро ответила она, стараясь звучать бодро. — Уже исцелили. Пустяки.
Он посмотрел на нее, но его взгляд был ножом, пронзающим ее кожу. Глаза были почти черными. Он издал звук, наполовину холодное веселье, наполовину отвращение.
— Пустяки, — повторил он без эмоций. — Ты думаешь, что ты неуязвима?
— Что? Конечно, я не…
— Миг. Миг разницы, и ты была бы мертва.
— Но я жива, — твердо сказала она. — Ты не убил меня, Эш. Ты едва поцарапал меня, и…
— В следующий раз могу.
— Следующего раза не будет.
Он перевел взгляд на воду, глаза были пустыми.
— Будет. Я не могу больше этим управлять. Словно Сахар снова меня захватил. Я ощущаю лишь ярость и ненависть, а потом не могу думать и хочу видеть лишь кровь.
«Его гнев и мой. Его ненависть и моя», — Пайпер отогнала шепот Натании в голове.
— Прошло всего два месяца, — сказала она. — За такой короткий срок после всего случившегося лучше не стало бы.
— Мне не становится лучше. Становится хуже.
— Эш, я уверена…
Он издал резкий злой звук, первый признак эмоции с тех пор, как она пришла.
— Что ты знаешь? — рявкнул он, его злость вырвалась. — Ты ничего не понимаешь.
Он резко встал и по второй раз за утро ушел от нее.
Пайпер потрясенно сидела на камне. Было больно. Она посмотрела на свои ладони и увидела, что они дрожат. Тихий истерический смех сорвался с ее губ, она подумала о просьбе Лира узнать у Эша, что не так. Да, отлично вышло.
Он был расстроен. Он ранил ее. Боялся, что убьет ее. Она понимала. Но это не означало, что его слова не причинили боль, особенно из-за его правоты. Она не понимала — не могла понять — что происходит. Что он терпел.
Она прижала ладони к лицу, смаргивая слезы. Ни одна не потекла по ее щекам. Она убрала руки, сжала ладони в кулаки. Часть ее хотела сжаться и зализывать раны. Другая часть хотела избить его за такое поведение.
Фыркнув и всхлипнув, она оттолкнулась и встала.
Сейя стояла у деревьев и смотрела на нее. Пайпер с опаской замерла.
— Последнее предупреждение, Пайпер, — сказала Сейя. Спокойно. Убийственно. — Отпусти его.
Она повернулась и ушла в лес.
Пайпер сжала кулаки, борясь с необъяснимым страхом. Она посмотрела на воду, а потом поспешила в лес. Утро становилось только лучше, да? И она могла умереть до конца дня. Разве это не решит все проблемы?