— Выражение, распространенное среди алхимиков. Мы обычно так называем тех, кто вечно сидит в лаборатории и не способен за себя постоять, — нашлась Рэна.
Разговаривали, в основном, Рэна и Морай. Валент шел молча, но никакой агрессии от него не исходило. Более того, его энергия, нервная и скачущая, словно бы притихла. Наверное, именно поэтому Рэна обратила на него внимание: маг был практически серым, на вид настолько болезненным, что становилось страшно. Уже привыкнув за время избегать общения разговоров с Валентом, Рэна дернула Морая за рукав, указав кивком на происходящее.
Морай выругался замысловато и абсолютно неприлично. Ругательство содержало много нецензурных выражений относительно ума мага, ума его предков и вообще пожеланий пересадить мозги какого-то дикого животного вместо мозгов мага, потому что любое животное будет умнее Валента.
Рэна дернулась — неужели она сильно ранила? Конечно, магу должно было достаться прилично, но ведь она ему дала зелье!
Дело было в другом. Когда Морай занес едва не падающего, но все же возмущенного таким обращением мага в первую попавшуюся комнату, и уложил на кровать, Рэна успела заметить усилившуюся на шее вязь проклятья. Спросила у Морая, хоть заранее и знала ответ:
— Что с ним?
— Проклятье.
— Это я вижу. Что за проклятье и почему не сняли? Мне казалось, у принца достаточно возможностей, чтобы не заставлять подданных страдать.
— Не можем понять, что за проклятье, — ответил Морай. — Наши маги его не чувствуют. Его вижу я, некоторые магистры темной магии — и все. И еще ты.
Морай смотрел выжидающе. Видимо, действительно не скрыть. Но Рэна и не планировала:
— Это алхимическое проклятье. Работу алхимика я узнаю точно.
— Надо же, не думал, что алхимики умеют проклинать.
— Не все и не так просто. Проклятие алхимика — сложный и многоступенчатый ритуал со множеством условий.
— Ты проклинала?
— Однажды. Но тот человек заслуживал куда более страшные кары, чем проклятие алхимика. — Воспоминания ворвались некстати. Крики, кровь, мольбы умирающих. Мертвые глаза, которые были обращены на Рэну. Она не жалела о том проклятии, так надо было. Но больше повторять ей определенно не хотелось.
— Ясно. А снять сможешь? — Морай, как всегда, был сама тактичность. Начни он расспрашивать — и Рэна бы просто сбежала, но переведя тему, он заставил ее отвлечься.
— Надо посмотреть. — Рэна подошла к Валенту. Вязь проклятия была плотной и яркой, на любое, даже легкое прикосновение, отдавалась покалыванием. И самое обидное — узлов, с помощью которых расплетаются подобные вещи, не было. Качественная, тонкая и очень сильная работа. Стыдно сказать, но Рэна такое снять не могла. Хотя она и предполагала подобное. Единственное, что утешало, итогом проклятия являлась вовсе не смерть. Страдания, мучения и кошмары — вот что было основой вязи. Неприятно, но, опять же, не смертельно.
Валенту, меж тем, стало чуть хуже. Он не терял сознания, но открытые глаза словно смотрели в пустоту, а стоны давились силой воли. Снять такое у Рэны не получится, но вот ослабить можно.
Плетения алхимии очень тонкие и крепкие. Разорвать их — это как голыми руками пытаться оторвать шелковую нить. Но можно вплести свою, которая ослабит действие чужих нитей. Главное — вплетать правильно, чтобы не навредить.
Рэна не была мастером в этом деле. И многого сделать не могла. Ее ослабляющее плетение продержится максимум пятнадцать дней, а, может, еще меньше. Но лучше уж так, чем ничего. О чем Рэна и сообщила Мораю.
Глава 26
Возвращалась Рэна в свои комнаты под присмотром Морая: ее знатно шатало после всего произошедшего. Зелья, которые она даже не выпила, а выхлебала, выкачали из нее слишком много жизненных ресурсов. Конечно, не помоги она Валенту с лечением, было бы лучше. Но и оставить мага без помощи не могла. Да уж, боец из нее никудышный: любой затяжной бой превратит ее в труп. Оставалось надеяться на то, что противников уровня Валента будет не так много в ее жизни. Хотя и с Валентом чисто повезло. Если бы не его проклятие, она бы проиграла. Конечно, у нее оставался козырь и с настоящим врагом она всегда сможет его использовать, но демонстрировать его не хотелось.