Адли провёл рукой по волосам и посмотрел на нее.
— Я все прекрасно понимаю, Сара. Дело в нем, не так ли? Ты по-прежнему не забыла о нем, да? — на лице Адли читалась боль и злоба, а Сара не верила своим ушам.
— Адли! Как ты можешь говорить такое? Дело совсем не в этом! Как мне убедить тебя, что я выбрала тебя? Я просто хотела, чтобы наш первый раз был другим. Я думала, ты поймешь, что я просто не готова, не могу поверить, что ты продолжаешь попрекать меня этим, — Сара спрятала лицо в ладонях и больше не смогла сдерживать слез. Она покачала головой, не веря в то, что именно это воспоминание теперь останется у нее об Адли в их последнюю ночь дома.
— О, боже, Сара. Ох, нет, что же я наделал? — Адли обхватил ее руками и притянул ее к своей груди. Он крепко обнимал ее, броня себя. — Не знаю, почему сказал это, Сара. Прошу… прошу, прости меня?
Плечи Сары содрогались, но она позволила ему обнимать себя, пока ее слезы не утихли. Девушка подняла свое заплаканное лицо и вытерла слезы. Сделав несколько глубоких вдохов, она, наконец, смогла заговорить:
— Я прощаю тебя, Адли. Мне так жаль. Но, мне нужно, чтобы ты перестал это делать. Ты не можешь продолжать говорить эти вещи мне.
Адли закрыл глаза, и Сара видела, как он боролся со своими собственными слезами. Затем нежно поцеловал ее в губы и прошептал:
— Я знаю, детка, прости. Просто я напуган, Сара. Напуган, до смерти.
Сара обхватила его лицо ладонями, и поцеловала его. Она не выпускала его лица, пока он не посмотрел на нее.
— Ты скоро вернешься домой, Адли. Ты сильный, и я просто знаю, что ты будешь в полном порядке.
Он тяжело сглотнул и, не моргая, ответил ей.
— Нет, Сара. Я не этого боюсь.
Сара наклонила голову, пытаясь понять.
— Тогда, чего?
— Единственное, что пугает меня, это то, что ты никогда не сможешь полюбить меня так, как любила его.
Сердце Сары убежало в пятки, и в горле появился ком от слов Адли. Она понимала, что не может попрощаться с ним и отправить его на войну в убеждении, что он никогда не сможет сравниться с Уиллом.
— Ты прав, Адли, не смогу.
Адли открыл рот, чтобы что-то сказать, но не стал. Он сжал зубы, и Сара видела, как заходила его челюсть от признания.
Она подождала, пока он посмотрит ей в глаза, и мягко продолжила:
— Тебя я люблю сильнее.
Его выражение изменилось, и удивление было ощутимым. Она улыбнулась от того, как такие простые слова могут быть настолько сильными.
— Да, Адли. Тебя я люблю сильнее. Моя любовь к Уи… к нему, была детской шалостью. Мы были молоды, и не понимали, что значит полюбить кого-то на всю жизнь. А вот это, — она указала пальцем на себя и него, — это по-настоящему. Я твоя.
Адли жестко притянул ее к себе, требовательно поцеловав ее. Когда они отстранились друг от друга, им обоим пришлось восстанавливать дыхание, и прислониться друг к другу.
— Я обещаю тебе, Сара. Я вернусь. Я вернусь к тебе, и сделаю тебя своей. Я женюсь на тебе, и проведу свою жизнь, радуя тебя. Ты будешь моей, и я никогда не отпущу тебя. И… буду заниматься с тобой любовью так, как ты не могла и представить. Богом клянусь, Сара. Я вернусь к тебе.
Сара знала, что Адли не бросал слов на ветер, и ничуть не сомневалась в его клятве.
Она крепко обняла его, давая себе клятву, что он никогда не узнает, что сказала ему лишь полуправду. Сара вполне может провести всю свою жизнь, любя Адли, но только потому, что усвоила урок, что значит любить кого-то вечно, в тот день, когда попрощалась с Уиллом.
Глава 49
После стремительной помолвки с Маргарет, наконец, прошло несколько недель, и Уильям успел свыкнуться с этой мыслью. На данный момент, об этом знал уже весь город, и Маргарет не теряя времени, вовсю планировала весеннюю свадьбу. Горожане безостановочно твердили ему, что это самое прекрасное время года для торжества, и как счастлива была бы его мать, увидеть его свадьбу и что он отыскал свое счастье в жизни. Но каждый раз, когда кто-то упоминал о его матери, это вызывало у него лишь тоску, к тому же прошло не слишком много времени с ее смерти. Он был уверен, что в его жизни никогда не настанет такого дня, когда он сможет проснуться без чувства вины за то, что случилось с матерью.
Его отец и Томми были менее восторженными от предстоящего события, чем остальная половина населения. Томми особенно тяжело переживал его женитьбу, зная, что Уильям вскоре покинет отчий дом, чтобы создать свою семью с Маргарет. Более того, Вернон начал приглядывать для них выставленные на продажу дома, и в очередной раз, Уильям чувствовал, как его независимость стремительно ускользает от него в руки будущего родственника.