Нет, тиара Сайтоферна - это не подлинник античного искусства. Это подделка. Пусть тонкая, искусная, но все же фальшивка!
Эти тревожные сигналы из Мюнхена, Петербурга и Одессы, конечно, доходили до Парижа. Однако руководители Лувра пребывали в упоении от своего приобретения. Их уверенность опиралась к тому же на благоприятные высказывания многих видных ученых Франции, Германии и других стран. Постепенно затихли и позабылись голоса немногочисленных скептиков, и волнение, вызванное сокровищем Гохмана, улеглось. Если не все, то во всяком случае подавляющее большинство археологов и музейных работников оставались уверенными в том, что выставленная в Лувре золотая корона - это подлинная тиара скифского царя Сайтоферна, преподнесенная ему ольвийскими греками.
Прошло семь лет. Семь спокойных и в то же время таких бурных для Франции лет. Вся страна клокотала в яростной схватке вокруг нашумевшего дела Дрейфуса. Умы современников были заняты более важными и животрепещущими вопросами, чем корона скифского владыки, мирно покоящаяся под стеклянным колпаком в одном из тихих музейных залов.
Но вот однажды, - а это случилось в марте 1903 года, - в одной парижской газете появилось сообщение: художник с Монмартра Майянс. прозванный Элина, заявил, что именно он, а не безвестный грек из Ольвии исполнил тиару Сайтоферна. Разразился грандиозный скандал. Все французские газеты подхватили сенсацию. Насмешливые парижане изощрялись в издевках, и уже через два дня не только в кабаре, но и все уличные мальчишки задорно распевали веселые куплеты о царской короне и ученых мужах, севших в галошу.
А еще через несколько дней, 23 марта, газеты опубликовали открытое письмо парижского ювелира Лифшица, в котором он решительно оспаривал авторство Майянса. Более того, Лифшиц утверждал, что он своими глазами видел настоящего автора тиары Сайтоферна. Им, по его словам, является одесский ювелир и чеканщик Израиль Рухомовский, исполнивший в 1895 - 1896 годах знаменитую корону и получивший за восемь месяцев работы над ней две тысячи рублей.
Что тут началось! Газеты неистовствовали. Толпы любопытных повалили в Лувр, но злополучной тиары Сайтоферна - увы! - не увидели. Смущенные и взволнованные сотрудники музея поспешили убрать ее в запасник. Это только подлило масла в огонь и подзадорило газетчиков. Правительство вынуждено было назначить специальную комиссию для расследования всех обстоятельств дела. Возглавил ее Клермон-Гаммо, член Академии наук, профессор Коллеж де Франс, одного из старейших учебных заведений Франции.
Но где же главный герой? Уже через два дня после опубликования письма Лифшица русский корреспондент парижской газеты телеграфировал из Одессы: «Гравер Израиль Рухомовский, проживающий в Одессе, Успенская, № 36, объявляет с полной уверенностью, что он - творец тиары. Он сообщает, что выполнил ее по заказу одного человека из Керчи в 1896 году. Рухомовский готов приехать в Париж, чтобы доказать свои слова, если ему дадут средства на поездку в размере 1200 франков». Париж бурлил, расколовшись на два лагеря «сайтофертистов» и «антисайтофертистов». Имя маленького одесского ювелира было у всех на устах.
Рухомовский, Рухомовский… Подождите, кажется, эта фамилия уже упоминалась и к тому же в прямой связи с тем самым Шепсе-лем Гохманом из Очакова!
В конце 1896 года братьям Гохманам удалось всучить одному из крупных русских коллекционеров якобы найденные в раскопках «антики» - золотые статуэтки богини Нике и Эрота, сидящего верхом на кентавре. Приглашенный в качестве эксперта Штерн определил их как фальшивки. Возмущенный столь наглым надувательством, собиратель возбудил судебный процесс против Гохманов. Одесский ювелир Деморье, выступавший на суде в качестве свидетеля, показал под присягой, что эти статуэтки были отлиты в его мастерской по заказу Израиля Рухомовского, проживающего в Одессе в доме № 36 по Успенской улице и работающего там же без вывески и патента. Этот же Рухомовский отчеканил и окончательно отделал статуэтки. Кроме, того, Деморье сделал для Рухомовского несколько золотых пластин, причем вес одной из них - 460 грамм - точно совпадал с весом тиары Сайтоферна. Когда Штерн посетил Рухомовского, то все стены скромного жилища бедного одесского ювелира были увешаны прекрасными рисунками с античных пальмет, а сам Рухомовский усердно трудился уже полгода, по его утверждению, «для собственного удовольствия» над изготовлением золотого скеле-тика. Как удалось выяснить позднее, этот скелетик был заказан ему тем же Гохманом и предназначался последним в качестве «археологической находки» для венского банкира барона Ротшильда. Свое авторство в отношении тиары Сайтоферна Рухомовский тогда категорически отрицал.