Не менее убедительно прозвучали выводы химической экспертизы. Контур всех фигур сделан определенного состава черной краской, изобретенной совсем недавно. Столь же современными оказались и красные, желтые, зеленые и другие краски, которыми написано большинство фигур. А средневековые мастера писали на известковом казеине и пользовались особыми пигментами. Химия, как известно, наука точная, и эти факты не опровергнешь туманными рассуждениями.
Итак, обстоятельства дела, казалось, прояснились. Теперь слово принадлежало судебным инстанциям.
Но - странное дело - процесс все откладывался и откладывался на неопределенное время. Следствие продолжалось, и совершенно очевидные улики оспаривались и обсуждались с подозрительной неторопливостью. Кое-кто из фактических соучастников аферы из Любекского церковного управления и иных правительственных, городских и церковных учреждений не оставлял надежды предотвратить судебное разбирательство или, во всяком случае, направить его по иному пути. В битву за пошатнувшийся престиж бросались все новые силы юристов-крючкотворов. Им удалось отсрочить суд почти на два года, но все же он состоялся.
В августе 1954 года начался знаменитый процесс, приподнявший завесу над одной из самых грязных страниц художественной жизни современной Европы.
На скамье подсудимых - Дитрих Фей и Лотар Мальскат. За столом экспертов - крупнейшие ученые н реставраторы. Свидетели защиты, свидетели обвинения… Места для корреспондентов газет, радио, телевидения заполнены до предела.
- Подсудимый Лотар Мальскат, признаете ли себя виновным в предъявленном вам обвинении?
- Да.
- Подсудимый Дитрих Фей…
Почти полгода длился судебный процесс. Приговор был оглашен только в январе 1955 года.
- Суд идет!
Голос судьи, облаченного в традиционную мантию, раздавался в полной тишине:
- Именем основного закона Федеративной Республики Германии…
Наступал финал позорной трагикомедии, разыгранной двумя проходимцами от искусства на величественном фоне семивековой истории любекской церкви св. Марии.
- Суд постановил:
Реставратора Дитриха Фея приговорить к 20 месяцам тюремного заключения. Живописца Лотара Мальската - к 18 месяцам тюрьмы. Осужденных взять под стражу.
Порок наказан, добродетель торжествует.
А какого возмездия достойны истинные виновники, те, кто произведения искусства, высокие творения человеческого духа, превратили в предмет купли-продажи, объект самого заурядного бизнеса? Те, кто расчистил и обильно удобрил почву для всевозможных спекуляций н неудержимого потока мелких и крупных фальшивок? Наконец, те, кто служат опорой отмирающего мира наживы, в котором за доллары, франки или марки покупается и продается все - от мясных консервов до черных рабов, от жевательной резинки до совести и чести художника?
Об этом на процессе молчали. Но веское слово еще будет сказано.
Не так страшен черт…
Подделки наводняют художественный рынок! Они проникают в коллекции, в музеи! От них нет спасения ни профанам, ни знатокам, ни даже специалистам!
Но так ли это? Правильно ли столь категорическое заключение?
Перед читателем прошло пять громких афер, связанных с подделыванием произведений искусства. Их героям как будто удалось одурачить как широкую публику, так и крупных экспертов и ученых. Действительно, если бы не очевидцы, видевшие Бастианини и Рухомовского за работой над фальшивками, если бы не саморазоблачения Доссены, ван Меегерена и Мальската, этим ловкачам долго удалось бы водить за нос коллекционеров и специалистов. Но присмотримся внимательнее. Ведь не всех ослепил блеск ольвий-ской тиары и красота архаической Афины. Вспомним, что Бредиус сам отказался от своей атрибуции касательно «Христа в Эммаусе», а подделанные фрески в Мариенкирхе никто из специалистов еще не успел изучить, как Мальскат выступил с саморазоблачением.
При всех этих крупных фальсификациях немалую роль сыграл ажиотаж, поднятый вокруг новоявленных «шедевров›. Этот ажиотаж ложился, как пелена, на глаза заинтересованных лиц и не позволял им спокойно и рассудительно, применяя все достижения современной науки, проводить экспертизы. Но, впоследствии, специалисты где с усилиями, а где и без особых трудов, сумели опознать фальшивки и восстановить истину.