Фальсификаторы нередко делают грубейшие промахи. Вспомним индюков Мальската. Ведь ему не пришло и в голову, что в XIII веке Европа не знала этой птицы.
Однажды одному из авторов этой книги на экспертизу был принесен якобы античный рельеф с изображением сцены суда Париса. Мрамор был, по-видимому, старый; стиль, во всяком случае на первый взгляд, не вызывал особых сомнений. Но вот что сразу же разоблачило фальшивку: Парис был изображен спящим, как об этом рассказывает средневековая легенда, в то время как в античном мифе богини являются бодрствующему юноше. Фальсификатор взял за образец ренессансную гравюру, где легенда трактовалась на средневековый лад, и не помогли ему ни старый камень, ни «антикизация» фигур и лиц.
Современному художнику правильно построенная перспектива настолько вошла в плоть и кровь, что фальсификатор, - а он тоже своего рода художник, - по привычке строит интерьер «картины XIII или XIV века», соблюдая правила перспективы, открытой в начале XV века и с тех пор вошедшей в обиход художников. Некоторые «ученые»-фальсификаторы, зная об этом, в «старинных» картинах вообще отказываются от всяческих намеков на конструкцию пространства. Но они ошибаются, ибо даже в средние века существовали определенные, хотя и неправильные с точки зрения более позднего времени, законы построения архитектуры и интерьера.
И еще один пример. На одном подлинном рисунке были обнаружены дата 1508 с пятеркой в зеркальном отражении и крылатый дракон, - как мы уже знаем, герб немецкого художника Лукаса Кранаха. Подделку как даты, так и знака художника, удалось доказать, даже не прибегая к микроанализу. Фальсификатор просто не знал, что Кранах получил право на герб в 1508 году, стал его применять не сразу, и то вначале сопровождая монограммой L. С. К тому же фальсификатор скопировал дату с гравюры, где цифры часто оказывались перевернутыми, так как резчики досок не всегда учитывали, что при печатании получается зеркальное отражение. Здесь же, в рисунке, «пятерка наизнанку» превратилась в бессмыслицу. При дальнейшем исследовании оказалось, что рисунок принадлежит другому крупнейшему немецкому художнику XVI века Бальдунгу Грину.
Но есть еще один «таинственный» момент, помогающий, хотя и не всегда, в установлении подлинности или подделки. Ги Инар, на которого мы уже ссылались, говорит о «шоке», который испытывает человек при встрече с произведением искусства. Какое-то особое чувство подсказывает, что перед вами безусловный подлинник, или же предостерегает: «Берегись, тут что-то нечисто!» И не следует искать истоки этого явления в радиестезии, спиритизме или других «оккультных науках». Это особое чувство эксперта зиждется не столько на моментах подсознательных, сколько на тренированной памяти, большом запасе знаний и высоком культурном уровне. Безусловно, доверяться целиком этому инстинкту нельзя, но прислушиваться к его голосу надо. Он предостерегает, а уже научное исследование приводит бесспорные доказательства.
Нет, ученый-искусствовед не беспомощен. В его силах отличить подлинник от фальсификата, к его услугам современная наука и техника.
«Шайка фальсификаторов наводнила подделками Италию и Швейцарию!», «Открыта фабрика подделок!», «Гигантская афера с фальшивыми шедеврами!», «Пираты живописи!», «75 миллионов фальшивок циркулируют по Европе!»
Западные газеты пестрят этими и подобными сенсационными заголовками. Фальсификация произведений искусства стала уже привычным, чуть ли не повседневным явлением если не «культурной» жизни капиталистических государств, то, во всяком случае, уголовной хроники. И, конечно, крупные и мелкие дельцы греют руки возле этого неблаговидного промысла. Если еще полвека назад речь шла об отдельных фальсификаторах, то сейчас уже можно говорить о целой нелегальной отрасли «художественной промышленности», ежегодно выбрасывающей на рынок сотни и тысячи подделок. Многие честные люди на Западе - художники, ученые, общественные деятели - серьезно обеспокоены этим мутным потоком фальшивок. Но их голоса бессильны против волчьих законов капитализма и его неизбежного спутника - гангстерства.
Нас это бедствие не пугает. Фальшивкам противостоит у нас мощный заслон. На страже культурных ценностей стоит моральная крепость и здоровье нашего общества, исключающего социальную среду для всякого рода фальсификаторов и аферистов, в том числе и от искусства. Все лучшее в мировой культуре - драгоценное достояние народа. И советские ученые бережно хранят его.
СОДЕРЖАНИЕ
Некрасивы! дела в мира красоты