Мы некоторое время молча смотрели друг на друга. Не думаю, чтобы мистер Риак был особенно ревностен в бою, поэтому он отделался только небольшим кровоподтёком на щеке. У капитана была неглубокая рана от кортика на левой руке и правое плечо отбито ударом дубинки. Шикарный фиолетовый синяк к утру расплылся даже по его шее.
-- Господа, не могли бы вы развязать нас? -- обратился с просьбой капитан, -- у нас ужасно затекли руки.
-- Что же, если вы поклянетесь не делать глупости -- ответил Алан, -- мы вполне могли бы освободить вас.
-- Никаких глупостей! -- сказал капитан, -- мы и так вчера натерпелись достаточно страху. А ведь ничего ещё не кончилось. Здесь опасные воды, в любой момент можно нарваться на рифы. Судя же по тому как хлопает румпель -- у руля никого нет.
-- Так ли это? -- спросил я, -- действительно ли море здесь так опасно для мореплавания?
-- Скажу тебе больше -- сказал он, -- даже от меня здесь мало толку. Я боюсь, Дэви, без мистера Шуана нам не выбраться. -- И он заискивающе улыбнулся мне.
-- Что-же, ответил Алан -- вмешался Алан, -- ваш помощник жив, хотя и ранен -- за его жизнь особо поблагодарите Дэвида, именно он не дал мне его прикончить.
-- Тогда у нас есть хороший шанс благополучно высадиться на берег, -- ответил капитан, -- боюсь в команде осталось слишком мало здоровых матросов, чтобы плыть далеко.
-- То есть, до Франции нам никак не добраться?
Капитан только отрицательно покачал головой, растирая освобождённые от верёвки руки.
-- Нет, -- продолжал Алан, -- это так годится. Вы должны высадить меня там, где мы условились.
-- Но, -- отвечал Хозисон, -- большая часть моих матросов ранена, и вы сами знаете, каким образом. С парусами работать некому. Малейший шквал -- и бриг неминуемо разобьётся о ближайшие камни!
-- Ну ладно. Тогда предоставляю вам выбирать из более простых вариантов, -- сказал Алан. -- Высадите нас на сушу в Эпине или в Ардгуре, в Морвепе или в Арисэге, или в Мораре -- короче, везде, где хотите, не дальше тридцати миль от моей родины, исключая страны Кемпбеллов*. Это обширная мишень. Если вы не попадете в нее, то, значит, вы в мореплавании так же слабы, как и в бою. Мои бедные земляки переезжают в своих плоскодонках с острова на остров во всякую погоду и даже ночью, если вы желаете знать.
-- Плоскодонка не корабль, сэр, -- отвечал капитан, -- она не сидит так глубоко.
-- Что же, едем в Глазго, если хотите! -- сказал Алан. -- Мы, по крайней мере, посмеемся над вами.
-- Мне не до смеха, -- сказал капитан. -- И все это будет стоить денег, сэр.
-- Прекрасно, сэр, -- отвечал Алан, -- я не беру своих слов назад. Тридцать гиней, если высадите меня на берег; шестьдесят, если доставите меня в Линни-Лох.
-- Но посмотрите, сэр, где мы находимся, ведь мы только в нескольких часах от Арднамуркана, -- сказал Хозисон. -- Дайте мне шестьдесят, и я высажу вас там.
-- И я должен изнашивать обувь и подвергаться опасности быть схваченным красными мундирами, чтобы угодить вам? -- закричал Алан. -- Нет, сэр, если вы хотите получить шестьдесят гиней, то заработайте их и высадите нас в моих краях.
-- Это значит рисковать бригом, сэр, -- сказал капитан, -- и с ним вместе собственною жизнью.
-- Как хотите, -- ответил Алан.
-- Сумели бы вы показать нам направление к вашим ближайшим землям? -- спросил капитан с нахмуренным видом.
-- Сомневаюсь, -- сказал Алан. -- Я скорее боец, как вы сами видели, чем моряк. Но меня часто подбирали и высаживали на этом берегу, и я немного знаю его. Но определять направление по морю -- это не для меня.
Капитан покачал головой, все ещё хмурясь.
-- Не потеряй я в этом несчастном плавании так много денег, я бы скорее увидел вас на виселице, чем рискнул бы своим бригом, сэр. Но пусть будет по-вашему. Как только подует боковой ветер -- а он должен подуть, или я глубоко ошибаюсь, -- я воспользуюсь им. Но есть ещё одна вещь. Мы можем повстречать королевское судно, которое возьмет нас на абордаж без всякой нашей вины: вдоль этого берега плавает много крейсеров. Вы сами знаете, для кого... Сэр, на этот случай оставьте мне деньги.
-- Капитан, -- сказал Алан. -- если вы увидите вымпел, то ваше дело убегать. А теперь, раз уж мы обо всём договорились, не мешало бы скрепить наш договор бутылочкой-другой.
Последняя статья переговоров была в точности выполнена обеими сторонами, капитан и мистер Риак были полностью счастливы, так как получили долгожданную возможность снова выпить.
Чего нельзя было сказать обо мне. Выйдя на палубу и опёршись на фальшборт, я окинул взглядом свинцовую даль моря, тревожимую косо падающими каплями редкого дождя. Нет, надо срочно двигаться в сторону юга. Куда-нибудь в Индию или Америку. Европейская погода в этот исторический период -- это совсем не то, что мне нравится. Надо поскорее перебираться куда-то в тропики, к прозрачным водам тёплых морей... Вот так наивно я и размышлял, провожая взглядом низко летящую у самых волн стаю бакланов. Ещё не подозревая о настоящей силе судьбы, разорвать которую совсем не так просто, как это мне тогда представлялось.
XII.
Прошло совсем немного времени когда с северо-востока подул ветер; он прогнал дождь, и выглянуло солнце.
Тут я должен сделать отступление, а читателю следовало бы взглянуть на карту. В тот день, когда стоял туман и мы разбили лодку Алана, бриг проходил через Малый Минч. На рассвете после схватки мы спокойно стояли к востоку от острова Канна, между ним и островом Эриска, находящимся в цепи Лонг-Эйландских островов. Прямой путь отсюда в Линни-Лох лежал проливами Соунд-оф-Малл. Но у капитана не было подробной карты; он боялся пустить свой бриг глубоко между островами, и так как ветер был благоприятный, то предпочел обойти Тайри с запада и выйти у южного берега большого острова Малл.
Ветер весь день дул в том же направлении и скорее усиливался, чем ослабевал, а к полудню из-за наружных Гебридских островов появились сильные волны. Наш курс -- мы хотели обойти кругом внутренние острова -- лежал на юго-запад, так что сначала эти волны ударяли нам в борта, и нас очень кидало. Но с наступлением ночи, когда мы уже обогнули конец Тайри и стали направляться к востоку, волны попадали прямо на корму.
Между тем первую часть дня, до появления волны, мы провели очень приятно; при ярком солнечном свете мы обошли множество скалистых островков. Сидя в каюте с открытыми дверьми с обеих сторон, так как ветер дул прямо в корму, мы с Аланом, отправив юнгу с МакДональдом следить за командой, выкурили одну (Алан) или две (я) трубки капитанского хорошего табаку, рассказывая друг другу наши биографии. Это было для меня тем более важно, что давало возможность немного ознакомиться с горной Шотландией, где нам вскоре предстояло высадиться. В те дни, такие неспокойные и близкие к великому восстанию, всякий, шедший через поросшие вереском шотландские горы, должен был знать свой путь и опасности, которым там можно подвергнуться.