Но имелся и остаток примерно в двести тысяч, который тогда лежал на цокольном этаже крупнейшего храма старообрадцев – Покровского собора, или собора Покрова Пресвятой Богородицы на Рогожском кладбище. Уже эта часть была в золотых червонцах, разложенных поровну на девять мешков. А 200 тысяч золотом – это 172 килограмма металла…
– Сто семьдесят два кило золотишка… На какую сумму это потянет в две тысячи двадцать третьем году? – спросил Георгий тогда.
– Я уже все посчитал, – спокойно доложил губернский секретарь. – На миллиард!
По задумке прежнего Двуреченского, рогожцы должны были подумать, что воры увезли сокровища на телеге. Но на самом деле подельники собирались взять только сундуки и один мешок. А остальные восемь просто перетащить в другой угол, где тоже было полно всякого хлама. Никому и в голову бы не пришло искать похищенное в том же подвале!
В итоге план Двуреченского как будто даже сработал. Но когда уже в 2023-м капитан Бурлак проник в подвал Покровского собора, с бьющимся сердцем включил фонарик в мобильном телефоне и нашел заветный угол… Оказалось, что вместо восьми упитанных мешков остался лишь один, да и тот неполный.
Вспоминая все это, Георгий почувствовал себя как в дурацком сюрреалистическом сне. И чем дольше он находился не в своем времени, тем больше путались его мысли. Ведь получалось, что он живет в прошлом и вспоминает, как в будущем искал мешки с золотом, чтобы потом вернуться в прошлое и проверить, надежно ли он спрятал их для будущего…
Попаданец почесал в затылке и принялся насвистывать «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». Слова этой песни всегда казались ему вершиной абсурда. Однако нынешние его мысли лидировали в рейтинге отсутствия здравого смысла с большим перевесом.
А вскоре и один из пассажиров трамвая перенял привязчивую мелодию… «Господи, только этого еще не хватало! Эффект бабочки[11], итить твою налево», – подумал Жора и немедленно заткнулся.
Спрыгнув с подножки, на всякий пожарный прокатившись на первом попавшемся извозчике и пройдя около километра пешком, Жора, как мог, повторил старый маршрут, которым пользовался аж дважды: в этом же 1912-м и еще 111 лет спустя. Единственное – прежде он всегда действовал ночью. Но сегодня психанул и отправился днем. Уж очень хотелось подержать в руках приятные на ощупь дореволюционные дензнаки. Они должны были хоть как-то скрасить его бесперспективное существование в чужой шкуре и чужом веке…
Прошел, как и раньше, через задние ворота. Естественно, сторонясь местных богомольцев. И не потому, что в отличие от обычных они крестились двумя, а не тремя перстами, а потому, что конспирация, батенька… В какой-то момент избежать столкновения с прохожими все ж таки не удалось. И дабы не привлекать лишнего внимания, Георгий-таки сложил два пальца, как когда-то учила его нижегородская бабка, и перекрестился, глядя на один из самых больших и красивых храмов среди всех старообрядческих согласий.
А затем быстро проскользнул внутрь. Спустился по старой памяти вниз. Зря говорят, что деньги не пахнут… Он сейчас явственно ощущал какой-то запах, который быстро вел его вперед. Может, правда, не денег? Тогда чего? Оставалось только проверить!
Попаданец очутился в нужном закутке, затаил дыхание, разгреб старый хлам и… ничего не нашел. Ни двух сундуков, ни девяти мешков. Может, не тот угол?! Принялся рыть с удвоенной энергией в других, и… снова ничего не обнаружил. Аж сел на пыльный и холодный пол. Было обидно до слез!
Это что же получалось? Лодыга, мать его… должен быть ни при чем… Наводку на клад ему в итоге так и не дали… Или все-таки что-то подслушал, да вспомнил, да сопоставил? Нет, слишком ограничен для этого… Неужели Двуреченский подсуетился? На губернского секретаря было похоже, даже более чем…
А вообще, о чем могло говорить наличие либо отсутствие обещанного клада? Не вдаваясь в историю, а просто в рамках обычной человеческой логики? Если бы клад был на месте – это почти однозначно говорило бы о том, что все осталось как прежде: прошлое обнулилось, Ратманов не ходил на дело с Двуреченским, и в теле чиновника нет никакого Корнилова из будущего…
Идем дальше. Если бы в подклете церкви отсутствовали только два сундука и один мешок, как планировал прежний Двуреченский, – это говорило бы о том, что обнос старообрядческого схрона все-таки был, в теле Двуреченского все-таки сидит беглый офицер ФСБ, а нынешний чиновник ваньку валяет, притворяясь обычным губернским секретарем. Хотя… Почти ничто не помешало бы Корнилову благополучно покинуть многострадальное тело Двуреченского уже после экспроприации всех ценностей…
11
Писатель Рэй Брэдбери описывал так называемый эффект бабочки в своем рассказе «И грянул гром», где гибель насекомого в далеком прошлом приводила к изменению мира в будущем.