Док. Два миллиона за убийство Джека, и баста.
Билл. Ты посредник.
Док. Я не передам твое предложение дальше.
Билл. Передашь.
Док. Я отказываюсь участвовать в этом идиотизме.
Билл. Коп дал мне твой адрес.
Док молчит.
Иначе я должен буду обратиться к нему.
Док молчит.
Я тесно связан с шефом полиции. Он обратил мое внимание на существование фирмы и таким образом привел к идее толково ее использовать.
Док (размышляет). Почему ты хочешь убить президента?
Билл. Я представляю самое до сих пор радикальное направление анархизма.
Док. Это я уже понял.
Билл. Репрессивные тенденции...
Док. В наше время убийцы любят рассказывать байки.
Билл. Давай поговорим по делу. Десять миллионов в год, и фирма убирает одного президента за другим.
Док. Долгосрочный контракт?
Билл. Только так можно надолго парализовать страну.
Док. Дорогое удовольствие.
Билл. Я взорву весь мир, если просажу огромные прибыли, которые извлекаю из химических заводов.
Док. Революцию не покупают, ее делают самостоятельно.
Билл. Я и сделаю ее с вашей помощью. Мы больше не забойщики свай, мы живем в техническом веке. Кому нужна машина, тот не изготовляет ее сам. Он может ее купить. Кому нужно убийство, не должен убивать сам. Он может его заказать. Я покупаю у вас.
Док молчит.
Ты в доле?
Док. Двадцать процентов.
Билл. Ну вот.
Док. Решаю не один я.
Билл. Фирма предложила мне одно дело, я предложил ей другое, лучшее.
Док. Предложение Джека может быть принято.
Билл. От десяти миллионов не отказываются.
Док. Билл, еще раз: два миллиона за убийство Джека, и адью. (Нажимает на кнопку лифта.)
Билл. Я самый богатый человек в стране. Вы должны считаться со мной, а я с вами, иначе у вас уплывает выгодное дело, а у меня политика.
Док. Я поговорю в фирме.
Билл. Вот видишь.
Док. Тебе сообщат.
Билл. Когда?
Док. Скоро.
Билл. Ты образумился.
Док. На карте стоит твоя жизнь.
Билл. Я все ставлю на карту.
Док. Твоя борьба в одиночку - настоящее безумие.
Билл. Ты забываешь о потрясающей уязвимости сегодняшнего общества. С моими миллионами не нужна партия. С моими миллионами нужно просто использовать твои научные познания.
Док. Наука не имеет ничего общего с политикой.
Билл. Может, все-таки имеет. Тот, кто подвергает воздействию электрического разряда смесь метана, водяного пара, аммиака и водорода, получает аминокислоту, основной элемент жизни. Благодаря этому эксперименту ты стал знаменитым. Я повторю его в политике. Смесь - это наше общество, аммиак и метан - самые вонючие газы, а электрическая искра - мои миллионы, которыми я приведу в действие вас.
Док. Из-за меня?
Билл. Своими убеждениями я обязан твоей судьбе.
Док. При чем тут моя судьба?
Билл. Каждый действует исходя из личного опыта.
Док. Ты хочешь отомстить за меня?
Билл. Чти отца своего и матерь свою. Когда тебя вышвырнули с химического завода, я начал задумываться над общественной системой, породившей этот кризис, а когда моя мать легла со старым Ником, я начал размышлять над тем, как бы разрушить тот мир, который разрушил тебя.
Док. Билл.
Билл. Что, папа?
Док. Я предоставил себя в распоряжение фирмы. Почему? Потому что меня погубило общество? Потому что еще раз хотел самоутвердиться, показать, чего стою? Потому что презирал себя? Из ненависти? Из озлобления? Громкие слова. Может быть, просто по недомыслию, потому что ничего худшего не пришло мне в голову. Может, просто потому, что хотел жить чуть лучше: на пятом этаже под землей. Ты не можешь за меня отомстить, так как я сам давно за себя отомстил. Сам себе. Как обманутый муж, который из мести сам себя кастрирует.
Билл остается неумолимым.
Билл. Все равно я отомщу за тебя.
Док (яростно). Оставь меня в покое со своей местью.
Молчание.
Билл. Тихо здесь.
Док. Мне больше нечего тебе сказать.
Билл. Где-то капает вода.
Док. Просачивается сюда из реки.
Билл. Что бы ни творилось наверху, к тебе сюда ничего не просачивается. Мир тебя больше не интересует. Он поставляет тебе свои трупы и комиксы. Не я его уничтожу, он уничтожит себя сам. Я просто помогу. (Идет в лифт.) Десять миллионов. Каждый год.
Лифт закрывается и идет наверх.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Посередине сцены стоит Босс. Темный костюм, в руках шляпа и красная роза. Подходит лифт. Сэм на двухколесной тележке вкатывает большой дорожный кофр.
Сэм. Куда собрались, Босс?
Босс. Сюда, Сэм.
Сэм. Слушаюсь, Босс.
Босс. Подожди в "кадиллаке", Сэм.
Сэм исчезает. Лифт идет наверх. Босс остается с кофром один.
В этом сундуке лежит труп Энн, труп девочки, которой я подарил драгоценности, меха, спортивный автомобиль и украденного из Национальной галереи Рембрандта. (Садится на кофр.) Я себя не обманываю. Я произвожу двойственное впечатление. Как свободный предприниматель я вызываю симпатию, но мой бизнес внушает отвращение, хотя предприятия других бизнесменов только кажутся не столь радикальными. В сущности, деловой мир принципиально радикален. Слабый идет ко дну, сильный карабкается наверх, правдами или неправдами - как повезет. Ты не знаешь ни отца, ни матери? Не имеет значения. В семь лет сбежал из сиротского приюта? Не играет роли. В девять лет возглавлял банду? Неважно. В семнадцать пристрелил одного толстомордого в "Томми-баре"? Бывает. При других обстоятельствах я мог бы стать генералом, кардиналом, политиком или магнатом. Обстоятельства не главное, главное - характер: чтобы считать, управлять, убивать, любить и счастливо жениться нужно иметь одно - душевные силы. (Встает на колени. Достает бумажник, растроганно показывает фотографию.) Моя семья. Моя жена Перпетуя, этой весной мы справили нашу серебряную свадьбу, моя дочь Анджела, ей двадцать четыре, моя дочь Приска, двадцать три, моя дочь София, двадцать два, моя дочь Регина, двадцать один, а вот эта славная мордашка, это Лоретта, ей двадцать. (Прячет бумажник, поворачивается спиной к публике, торжественно кладет розу на кофр.) На этом фоне понятно, почему пришлось убрать Энн. Я убил ее из тактических соображений: в общем-то она меня забавляла. Не потому, что спала с Доком. Смешно было то, что она панически меня боялась. Она, кажется, воображала, что я устранил ее предшественницу Китти. А Китти давно содержит бордель на западном побережье. И Энн совершила немыслимую вещь: изменила мне с моим же собственным служащим. Забавно. Вот что значит дать маху. (Кладет шляпу на кофр поверх розы.) То, что Док не догадался, с кем спит, - другое дело: что эти интеллигенты понимают в жизни! Да разве они умеют ею пользоваться! А Док со своим некродиализатором мне полезен, и еще как! Тем больше у меня было оснований не обижаться на него за связь с Энн, напротив, я готов был дать им свое благословение, видит бог, я человек великодушный, но тут на арену вышел Коп, Коп, которого я уже где-то встречал и на которого никак не могу выйти, он отстегивает Доку двадцать процентов, и мне приходится действовать, а достать Дока можно только через Энн, а выйти на Копа - только через Дока. Значит, единственным слабым местом Дока оказалась Энн. Потому что он позволяет себе роскошь испытывать угрызения совести. Как все интеллектуалы. Они воспринимают мир одновременно в двух видах: каков он есть и каким должен быть. В мире, каков он есть, они живут. Из мира, каким он должен быть, они берут мерки для вынесения обвинительного приговора миру, в котором живут. Известный старый трюк: чувствуя себя виновными, они себя оправдывают. Этот сброд не пригоден к борьбе за власть. Они барахтаются в сознании собственной вины. Они даже чувствуют себя ответственными за сотворение мира, но вся их ответственность - плод воображения, роскошь, позволяющая избегать любого решительного поступка. (Снимает ботинки.) Добрый Док! Он будет чувствовать себя ответственным за смерть Энн, из страха перед моей местью прекратит бунтовать, переметнется от Копа ко мне и еще больше отяготит свою совесть. Лифт идет.