— Вот ведь старая грымза, — недовольно фыркнув на мой рассказ, выдает Иванова, прождавшая меня больше часа. — У нее явный талант отравлять твои будни! — Света! Ей стало плохо! Тебе не хватает человечности! — заглядывая в пакеты с купленными ей обновками, ругаю ее за излишнюю черствость. — Да ладно! Когда человеку действительно плохо, он не обкладывает нецензурной бранью приехавших на вызов фельдшеров! Я обошла все бутики, пока ты махала перед ее лицом опахалом! — Только не надо делать вид, что это для тебя невообразимая мука! Как Дима терпит твою расточительность? — взглянув на ценник на ее новом нижнем белье, выказываю неподдельное удивление. — Разве у него есть выбор? Кстати, в субботу собираемся на нашей даче. Отпразднуем его день рождения в кругу друзей. Если хочешь, можешь взять с собой кого-нибудь. — С удовольствием, если за оставшиеся три дня найду достойного кандидата… — вымучено вздыхаю я, не испытывая ни малейшего желания быть белой вороной среди счастливых семейных пар. — Да, брось! Далеко ходить не надо! — Опять намекаешь на сына моей соседки? — Да, и буду говорить тебе об этом целую вечность, в надежде, что ты, наконец, прислушаешься к своей мудрой и проницательной подруге! — Предлагаешь снова устроить потоп, а как только он примчится спасать свою мать и нарисуется на моем пороге, тащить его в спальню? — Нехудший вариант развития событий! Хотя топить ее я бы не советовала! Кто знает, чем в этот раз она покрыла свои стены? Я возвращаюсь домой в начале девятого, сразу завидев на парковке автомобиль, принадлежащий сыну моей мучительницы. Сам он как раз выходит из подъезда, как всегда, собранный, в идеально сидящем костюме. И что самое странное, едва заметив его через окно своей машины, которую я не тороплюсь покидать, на мои щеки накатывает жар… Это как знать, что поблизости есть парнишка, воспылавший к тебе любовью — ты даже не думаешь отвечать взаимностью, но какая-то эгоистичная часть тебя требует удовлетворения его постоянным присутствием где-то неподалеку. С той только разницей, что никакого интереса ко мне Сергей Титов никогда не проявлял и лишь здоровался при встрече. Непрекращающиеся разговоры подруги о красивом и успешном бизнесмене звучат настолько часто, что я невольно ловлю себя на том, что начинаю себе представлять, какого это быть рядом с таким мужчиной. Поправив свою прическу, я все же выбираюсь на улицу, в тот момент, когда он открывает водительскую дверь, намереваясь отправиться восвояси. Я опережаю его с приветствием, и неспешно бреду к многоэтажке, с трудом передвигая ноги, внезапно ставшие ватными. Словно мою спину прожигают пристальным взглядом, мешая расслабиться, отчего движения выходят скованными и наверняка нелепыми. — Маша, — произносит мое имя Сергей, сопровождая свой окрик сигналом блокировки автомобильного замка. Я останавливаюсь и жду, пока мужчина окажется рядом, пытаясь понять, что заставило его вдруг заговорить.
— Хотел сказать вам спасибо. Оставил цветы у консьержки, — в двух шагах от меня, поясняет Титов, сдобрив свою благодарность улыбкой. — За что? — растерянно интересуюсь, до конца не понимая, о чем идет речь. — За то, что не прошли мимо. Я знаю, что моя мать доставляет вам кучу проблем… В общем, спасибо за бдительность. — Что вы… В этом нет ничего выдающегося. Надеюсь, ей уже лучше? — Да, пара дней постельного режима и будет как новенькая. — Я очень постараюсь ей не докучать, — улыбаюсь своему собеседнику, бегло взглянув на окна своей соседки. — Даже если вы будете передвигаться по дому, как мышка, она станет жаловаться на тишину. Уж такая у нее натура, — засунув руки в карманы, смеется мужчина, а я неотрывно слежу за образовавшимися ямочками на его щеках. Боже, во мне просыпаются пугающие наклонности… — Может, поужинаем вместе? — прервав повисшее между нами молчание, огорошивает меня мужчина. — Что? Зачем? — А разве нужен какой-то повод, чтобы пригласить красивую женщину на свидание? — удивленно приподнимая бровь, спрашивает Сергей. — Нет, просто… — я тщетно пытаюсь подобрать слова, застигнутая врасплох его предложением. — Вы правы, все просто. Кивните, и я заеду за вами завтра. *** — И ты согласилась? — восклицает подруга, пытаясь обуздать непоседливую дочку. — Он ведь тебе не нравился! — Ну… Он был… Странный. Разговорчивый… и милый. Бред какой-то! Сама не знаю, почему не смогла отказать. — Это все Иванова! Она тебе зомбировала! Титов то, Титов это! Господи, Таня! Положи полотенца на место! — отвлекаясь от нашего разговора, наставляет свою маленькую хулиганку. — Я скоро сойду с ума! Я только и делаю, что раскладываю все по местам, чтобы через минуту она вновь добралась до шкафов и устроила кавардак! — Да, уж! Через пару лет станет полегче… Хотя, Семен до сих пор разбрасывает игрушки! И ты бы видела, что твориться на его столе, когда он делает уроки! — Боже, ничего не говори! Уж лучше я буду жить в фантазиях, что через годик смогу отоспаться и не собирать валяющиеся на полу вещи, — вздыхает Иринка по ту сторону трубки. Я достаю из шкафа уже восьмое по счету платье, прикладывая его к себе, но вновь остаюсь недовольна и безжалостно откидываю его в кучу забракованных ранее вещей. — Я буду держать за тебя кулачки! — вновь возвращается она к обсуждению предстоящего свидания. — Это же не экзамен, — смеюсь, пытаясь влезть в свою любимую юбку. — Это куда более важное событие. Я очень хочу, чтобы ты, наконец, обрела свое женское счастье. — Не думаю, что из этой авантюры выйдет толк. Поем и вернусь домой, надеясь на то, что его мама выполняет предписание врача и не станет поджидать меня под дверью с дробовиком… — И как я про нее забыла, — заливисто смеется девушка. — Вот будет потеха, если когда-нибудь она станет твоей свекровью. — Упаси Бог! — застегивая украшенный камнями браслет на своем запястье, говорю абсолютно серьезно. Сидя в ресторане напротив человека, с которым, по сути, я перекинулась лишь парой слов, я стараюсь понять, кем же он является на самом деле. Хамом из переполненного супермаркета, сыном, уставшим от вечных склок своей матери с глупой соседкой, не считающей нужным следить за своей сантехникой, или мужчиной, способным обаять растерянную девушку своей белозубой улыбкой. В одном я уверена на все сто — передо мной яркий представитель сильного пола, искушенный женским вниманием и прекрасно осведомленный, что при желании сможет покорить любую женщину. Я вряд ли могу похвастаться богатым опытом по части свиданий, тем более с теми, в чьем присутствии у меня начинают потеть ладошки, поэтому весь вечер меня не покидает напряжение, и выбранные мной блюда отправляются в желудок с полнейшим безразличием и неспособностью восхититься кулинарным талантом местного шефа. Я не забываю вовремя кивать, старательно изображаю неподдельный интерес к его рассказам, в то время, как в голове то и дело кричит голос разума: «ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?» — Тебе раньше не говорили, что ты очень интересная собеседница? — прервав свои рассуждения на тему современной живописи, интересуется мужчина, заметив, что я уже долгое время не поддерживаю разговор. — Я хороший слушатель. Так что, можешь говорить обо всем, что уже давно рвется наружу. А что касается картин — с недавних пор терпеть не могу художников, — обхватывая тонкую ножку бокала, отвечаю на его вопрос. — Печальный опыт? Заказала портрет и осталась недовольна? — Это запретная тема. Так что, прости, но я не стану говорить об этом с тобой. — Ладно. Тогда давай начистоту. Что не так? — улыбаясь, потягивает коньяк Сергей. — О чем ты? — О том, что ты сидишь как на иголках… — Уверен, что стойко перенесешь мое чистосердечное признание? — Пожалуй, я готов рискнуть, — хищно улыбается мне он, удобнее устраиваясь на стуле. — Хорошо, — не вижу смысла притворяться и делаю вдох, собираясь с силами. — Я думаю, что дальше ужина мы с тобой никогда не зайдем. Я не хочу говорить об искусстве. Ничего не смыслю в строительстве, далека от политики и я терпеть не могу вишневый пирог, — отодвигая в сторону тарелку с десертом, выкладываю карты на стол. — Зачем тогда заказала? — Не знаю. Переволновалась? — улыбаясь собственной оплошности, поглаживаю указательным пальцем кайму бокала. — Отлично. Откровение за откровение? — явно веселясь над моим загнанным видом, Титов жестом подзывает к себе официанта и терпеливо ждет, пока тот подольет мне вина. — Я не знаток современной живописи, заговорил, лишь потому, что стоя в пробке прослушал пятнадцатиминутный рассказ диктора о каком-то новомодном авторе. Говоря о политике, я становлюсь нудным и скучным собеседником, и вряд ли сумею построить дом собственными руками. И я плевать хотел на твои вкусовые предпочтения. Даже если на завтрак ты предпочитаешь жареных тараканов… Скажу больше, я не представляю тебя на своей кухне, жарящей блинчики мне на завтрак, так что здесь ты угадала — возможно, сегодняшний вечер станет единственным в нашей с тобой истории. — Мило. Тогда к чему все это действо? — не сдерживая ухмылку, задаю вполне закономерный вопрос.