Размеры и масса плавбазы исключали всякую надежду сдвинуть ее с места, поэтому спасатели решили взяться за «Гранлье». Водолазы прорыли под его кормовой частью четыре туннеля, сквозь которые через равные расстояния пропустили тросы-проводники. Затем к «Гранлье» прибуксировали три плавучих подъемных крана, поставив два из них по обоим бортам судна (носом в сторону носа парохода), а один – непосредственно за кормой, носом в противоположном направлении. С помощью проводников под корпусом «Гранлье» протащили четыре толстых троса. Оба конца заднего троса закрепили на крюке крана, стоявшего у кормы судна, тогда как концы трех других распределили между собой два крана, располагавшихся по бортам судна.
Однако этого было еще недостаточно, и водолазы закрепили на корме «Гранлье» прочный подъемный трос, который соединили со спасательным судном. На борту этого судна, предназначенного для расчистки гаваней, были установлены два устройства для снятия кораблей с мели. Наконец, к надстройкам затопленного судна принайтовили 80-тонные понтоны для подъема затонувших подводных лодок. Они должны были помешать надстройкам и мачтам еще глубже зарыться в ил, когда начнется подъем.
В отсеки «Гранлье» закачали сжатый воздух, чтобы приподнять кормовую часть, а затем затопили все три подъемных крана, до предела выбрали тросы и с начавшимся приливом откачали из них воду. В результате корма судна на 3 м приподнялась над грунтом. На спасательном судне привели в действие одно из устройств для снятия кораблей с мели, что позволило развернуть корму «Гранлье» на 50°. Затем, отключив первое устройство, с помощью второго повернули корму еще на 40°, и судно оказалось под прямым углом относительно своего первоначального положения. Эта часть операции заняла всего 3 ч.
Теперь судно лежало параллельно стенке пирса, который оно прежде блокировало. Саперы соорудили на левом (верхнем) борту «Гранлье» надстройку, фактически представлявшую собой 30-метровое продолжение пирса, куда одновременно могли швартоваться три судна типа «либерти». Китобойную плавбазу трогать не стали.
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ – ЭЙМЁЙДЕН
Там, где это было возможно, затопленные во французских, бельгийских и голландских портах суда первое время предпочитали оставлять на месте, если они не мешали работе порта. Многие из этих судов лежали нетронутыми 20 и более лет, пока развитие мирового судоходства не вынудило заняться ими.
Главный фарватер в голландском порту Эймейден, ведущий непосредственно к Амстердамскому порту, был перекрыт тремя большими потопленными судами, а также множеством затонувших буксиров, траулеров, самолетов и различных мелких судов. Англичане затопили суда, чтобы не дать возможности немцам использовать порт в первые годы войны; впоследствии нацисты отплатили им тем же.
Руководителем работ по расчистке фарватера был назначен инженер Диксхорн. Вместо того чтобы возиться с подъемом затонувших судов, он решил стоявшую перед ним задачу совершенно иным способом. Поскольку дно в Эймейдене было песчаным, Диксхорн использовал мощные землесосные снаряды, отсасывавшие песок из-под корпусов судов. Таким образом 14 судов погрузились на такую глубину, что даже их надстройки и палубное оборудование оказались на расстоянии не менее 18 м от поверхности воды. Работы начались в августе 1964 г. и закончились менее чем через год. В общей сложности было перемещено около 3,5 млн. м3 песка, из которых немногим менее 2 млн. пошло на создание искусственной отмели за южным волноломом порта. Вся операция обошлась в 1,9 млн. дол.
ПОЖАР НА «НОРМАНДИИ»
Хотя в целом война пощадила материковые порты США, все же в крупнейшем из них, Нью-Йорке, в 1942-1943 гг. была осуществлена получившая широкую известность операция, связанная со спасением затонувшего в гавани судна. Она во многом напоминала историю с подъемом «Святого Павла» в 1918 г.
«Нормандия» – трансатлантический лайнер длиной 313,6 м, шириной 35,6 м и водоизмещением 79 280 т – была вторым по величине судном в мире. Спущенный на воду в 1932 г., он развивал крейсерскую скорость в 30 уз. В момент нападения Японии на Пирл-Харбор лайнер находился в США и спустя пять дней был конфискован американским правительством у французских судовладельцев для переоборудования в войсковой транспорт, как в свое время «Святой Павел».
Пожар на борту «Нормандии» вспыхнул в 2 ч 30 мин 9 февраля 1942 г. Причиной его явились искры от кислородно-ацетиленового резака, воспламенившие одну из 1140 кип капковых спасательных нагрудников, сложенных в главном салоне. На лайнере была установлена самая современная судовая система пожаротушения. Но, к несчастью, в этот момент она не работала.
Пожар уже успел распространиться, когда в 2 ч 49 мин сработало первое устройство пожарной сигнализации, через 12 мин включилось второе, еще через 2 мин – третье, в 3 ч 12 мин – четвертое и в 4 ч 10 мин – пятое.
К месту пожара прибыли 3 пожарных катера, 6 пожарных команд и 24 пожарные машины. Тысячи тонн воды хлынули в отсеки охваченного огнем судна.
К восьми часам вечера пожарным удалось локализовать огонь на трех верхних палубах. Однако в лайнер закачали столько воды, что он опасно накренился на левый борт. Поскольку крен быстро увеличивался, в обшивке правого борта спешно прорезали отверстия для стока воды. Но было уже поздно. В 0 ч 20 мин последовал приказ оставить судно. Спустя 2 ч оно опрокинулось у причальной стенки.
Заседания сенатской комиссии по расследованию катастрофы тянулись долго и проходили в весьма накаленной обстановке. Со всех сторон раздавались самые различные упреки и обвинения. Утверждалось, в частности, что «Нормандия» отличалась на редкость плохой остойчивостью и неизбежно перевернулась бы от одной только массы 15 тыс. человек, которых лайнер должен был перевозить в качестве войскового транспорта. Однако 20 апреля 1942 г. военно-морской министр США Нокс положил конец спорам, объявив, что «Нормандию» будут поднимать.
Спасательные работы велись компанией «Мэрритт, Чепмен энд Скотт», а общее руководство осуществлял капитан 1-го ранга Салливен, сотрудник главного управления кораблестроения ВМС (примерно в середине работ его сменил капитан 1-го ранга Мэнсо).
Главным специалистом и непосредственным руководителем всей операции был Джон Тукер – сын того самого Тукера, который возглавил работы по спасению «Святого Павла».
Этим, однако, исчерпывалось сходство между обеими операциями. Опрокидываясь, «Нормандия» не навалилась на причальную стенку, как это произошло со «Святым Павлом», а легла в противоположную сторону. Между корпусом лайнера и причалом не осталось достаточно места, чтобы прорыть в грунте траншею. Кроме того, носовая часть судна на протяжении 76 м лежала не в иле, а на выступе коренной породы. Это осложняло задачу спасателей.
Единственным выходом в такой ситуации было применить «регулируемую откачку»: обеспечить водонепроницаемость корпуса, усилить переборки, а затем начать откачивать воду из затопленных отсеков, одновременно закачивая ее в расположенные выше уровня воды помещения лайнера. Замысел спасателей заключался в том, чтобы, постепенно уравновешивая судно, в конце концов поставить его на ровный киль. Осуществление такого плана было связано, однако, с необходимостью заделать все отверстия гигантского корпуса до выравнивания судна, а не после (как это было при подъеме «Святого Павла»), что оказалось неимоверно трудным делом, поскольку основная часть левого борта глубоко ушла в липкий ил на дне реки. Только таким путем можно было гарантировать сохранность лежавшей на коренном основании носовой части.
В левом борту «Нормандии» имелось 356 иллюминаторов, многие из которых в момент катастрофы были открыты и ни один не обеспечивал водонепроницаемости в условиях давления. Сейчас все они находились на глубине около 21 м. Кроме того, на лайнере было 16 «амбарных дверей» – грузовых портов, настолько больших, что через них свободно проезжала автомашина. Все эти порты требовалось снабдить водонепроницаемыми закрытиями. В отсеках и помещениях судна скопилось 10 тыс. м3 ила толщиной около 3 м. Его тоже надлежало убрать. Насосы, откачивавшие воду, постоянно забивались разным хламом: битым стеклом, обломками мебели, кусками железа. Один из насосов попытался даже, правда безуспешно, проглотить рояль. А ил и грязь нельзя было откачать за борт обычным способом, их приходилось вычерпывать, на что уходила масса времени.