Девушка нашарила очередной камешек, чтобы пустить по воде блинчик — и достала ещё один пронизанный золотыми прожилками кристалл — на этот раз с острыми гранями. Ну-ка? Заинтересованная Таня пошарила по отмели и пляжу — под тонким слоем песка кварц буквально усеивал берег. Камешки разных оттенков — от туманно-серого до густо-оранжевого, одни обкатанные, другие обломанные, одни едва проблескивающие тоненькими лучами, другие буквально заполненные пышными, похожими на жёлтый пух ниточками. Таню охватил азарт. Так, должно быть, чувствовали себя золотоискатели на Аляске, впервые наткнувшись на россыпь самородков в ручье. Она отобрала горсть самых прелестных кварцев — не факт, что на что-нибудь пригодятся, но уж больно они хороши. Стрелка на циферблате тем временем подползла к половине седьмого — пора. Таня сунула камушки в поясник, подхватила гербарий и рванулась наверх, по сумрачным коридорам.
Командор Грин уже стоял на площадке. Высокий, скуластый кэп в бледном свете Гвиневры выглядел американским героем из допотопного фильма. Он был без шапки, лёгкий снег оседал на коротко стриженых волосах. Шрам на щеке подёргивался — кажется, чёртов янки порядком зол.
— Вы думаете, приказы пишут для дураков? Вы думаете, экипажу нечем заняться, кроме как обеспечивать ваши экс-пе-ри-мен-ты? Вы хотите сорвать проект?!
— Нет, сэр, — смиренно ответила Таня.
— Вы знаете, что такое дисциплина, отчёты, субординация наконец?! Вы ведь в армии не служили?!
— Нет, сэр, — повторила Таня.
— Что это за отчёт?! — командор яростно крутнул шарик комма, — Сколько чёртовых гусениц в этой пещере, сколько взрослых, сколько детей, что они, мать их так, жрут, как плодятся, кто у них главный и как с ними, чёрт бы вас побрал, договариваться?!
— Не знаю, сэр, я не встречалась с их руководством.
— А должны были… Нет, вы фотографировали цветочки и картины этих долбанных Пикассо. Марш в катер, я прекращаю ваше задание, — командор Грин рубанул воздух ладонью.
— Нет, сэр, — твёрдо сказала Таня. — Я подчиняюсь Хосе да Сильва, и программу исследований курирует он.
— Вот упрямая ба… — командор на секунду замялся. — Во-первых подчинение командору экспедиции это закон, и вы о нём знаете. Во-вторых Хосе да Сильва недееспособен и вашу группу курирует Хава Брох. В-третьих Хосе не отдавал приказа брать посёлок глубокой разведкой. В-четвёртых — какую ценность представляет ваше исследование, если вы даже статистики дать не можете?!
— В-пятых, — Таня пристально посмотрела Грину в глаза, — что произошло, кэп?
Командор отвернулся от Тани и с полминуты разглядывал трещинки на скале:
— Риверта решил повторить ваш опыт и сунулся в скальный город. Мацумото…
— Что Мацумото?! — вздрогнула Таня.
— Когда Риверта спустился к гусеницам, Мацумото его прикрывал. Риверте прокусили затылок и скинули в ущелье, японец попробовал подхватить тело и уронил катер.
— Он жив?!!
— Ноги всмятку. Если за неделю не соберут — ампутация и в анабиоз до Земли, здесь не регенерируем. Свободных анабиозок, к сведению, осталось две, — констатировал командор Грин. — Вчера Мейерхольда замуровало обвалом в пещере в сильфовом посёлке, потом пришли гусеницы и выкопали его. Полянски пробовал подлететь на подмогу, отказала электроника. Он угробил машину и сейчас отдыхает в анабиозке. Мейерхольда мы подобрали, но не факт, что сумеем восстановить ему психику. Придержать для вас место в камере? Или предпочтёте спать вечным сном на любимом Авалоне?
Таня молчала. Риверта был любимым учеником Сан-Хосе, она ревновала страшно, но смерти ему не желала, тем паче такой нелепой. И Мацумото… японец всегда осторожничал…
— В космосе нет героев, Таня. В одиночку исследовать пещеры — безумие. Ваши данные проанализируют ксенопсихологи, разработают программу контакта и технику безопасности.
— Рыба! — воскликнула Таня и хлопнула себя по лбу.
— Что — рыба?! — удивился командор.
— Риверта обожал рыбу, даже ловил её чтобы пожарить, я помню! А у гусениц этот запах означает агрессию, они воняют рыбой, когда ссорятся. Я же сообщала!
— Не сообщали, по крайней мере, сегодня. А даже если бы и сообщили — к моменту доставки отчёта Риверта уже погиб, — Грин был безжалостен. — И повторяю, Таня, ваш эксперимент нецелесообразен, вам незачем рисковать жизнью.
— Сан-Хосе говорил, что биоцивилизация — сокровищница.
— А ещё он говорил, что вы лучшая его ученица. Разумная и послушная. Хватит глупить, детка! Что вы там можете добыть? Грибы? Плесень? Произведения инопланетного искусства? — командор злился.