Лейла выкладывает на стол стопку журналов – бонус к гонорару. В моей жизни столько всего виртуального, иллюзорного, что посмотреть и потрогать переведенные мною тексты – огромное удовольствие. Лейла это знает.
– Твои журналы и твой гонорар вот здесь, в конверте, среди страничек, – она поднимается и надевает берет – изящно и аккуратно, будто вишенку кладет на торт. – Мне пора, Эмма. А ты, как всегда, молодец! С тобой невероятно приятно иметь дело.
«Не потому ли, что я не разговариваю?» – по-доброму иронизирую я.
Она неправильно расценивает мою улыбку.
– Правда, ты лучшая из всех, с кем мне доводилось работать. Завтра пришлю тебе новый текст.
«Окей», – я беззвучно шевелю губами и киваю. Вполне себе реплика. Почти как у нормальных людей.
Лейла упархивает за колонну, затем меркнет свет ее волос.
Я притягиваю к себе журналы. Совсем новые, пахнут краской. Гладкие, скрипят под пальцами. Свет отражается от глянца и режет глаза. Приподнимаю страницы, отпускаю, они падают, почти льются, одна за другой, и запах краски становится насыщеннее.
Покупаю стаканчик латте и, держа журналы под мышкой, бреду за сумкой, которую вчера оставила в чужом подъезде. Затем – домой.
Слякотно. Редкий снежок тает, подлетая к земле.
По привычке я стараюсь смотреть под ноги, чтобы не цепляться за взгляды прохожих, выражения лиц, движения рук.
Я столько всего вижу – намного больше, чем хочу. Но не могу увидеть то, что хочу на самом деле. Я скучаю по близкому мне человеку. Он нужен мне живьем: с теплом кожи под шарфом и запахом шампуня. С холодными ушами, потому что он вечно без шапки, и приглушенным голосом, от которого мурашки по коже.
Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу осознаю, отчего щекочет между лопаток. От неожиданности замедляю шаг. Но не оглядываюсь.
Я достаточно долго подглядываю за другими, чтобы мгновенно почувствовать, когда подглядывают за мной. Ощущения разные. Иногда – будто паутинка прицепилась: что-то невидимое, невесомое, но осязаемое. Иногда – жжет красной точкой прицела. А бывает как сейчас – просто щекотно.
До моего дома – всего квартал. Сворачиваю в арку, прохожу ее почти насквозь – и скрываюсь в темноте за колонной.
Вскоре я слышу шаги преследователя. Они становятся громче, чаще, множатся гулким эхом в арке – и появляется он. Добегает до конца арки – и останавливается в паре метров от колонны, за которой скрываюсь я. Рыскает взглядом по сторонам, а затем бросает сквозь зубы такое ругательство, что у меня вспыхивают щеки.
Все же он выследил меня. Наверняка, сочинил историю и выведал адрес у оператора службы такси. Хорошо, что я всегда выхожу на квартал раньше. Плохо, что только на квартал.
«Ну, давай, иди, ищи меня», – я мысленно подталкиваю его в спину, но он не уходит. Стоит неподвижно, засунув руки в карманы пальто.
Я стремительно замерзаю. Пальцы, сжимающие журналы, едва разгибаются, хотя и в перчатках.
Наконец, пижон отмирает. Но вместо того, чтобы уйти, он достает из кармана пальто пачку сигарет. Одну сигарету закладывает за ухо, вторую – прикуривает.
Твою ж!..
Я хмурюсь и жду дальше. Он надевает перчатки – тоже мерзнет. Курит медленно, смотрит вглубь двора, будто прощупывает взглядом каждое окно. Моего, к счастью, среди них нет.
Сейчас, при дневном свете, он вовсе не кажется маньяком. С виду – вполне себе нормальный парень, не так давно со студенческой скамьи. Возможно, моложе меня. Лакированные туфли. Волосы зачесаны назад. Выбрит так чисто, словно брился на ходу, пока следил за мной. Одним словом – пижон.
Все. Последние затяжки. Я так этому рада, что отлипаю от колонны: быстрей бы домой! Мысленно я уже подношу к губам чашку горячего чая и вдыхаю запах корицы. Чувствую, как пена для ванны щекотно лопается на моей теплой влажной коже. Потом я иду в комнату для чтения, включаю музыку, беру журналы… Пижон достает из-за уха вторую сигарету и прикуривает ее от первой.
Терпение лопается, как пузырьки пены в моей фантазии. Я делаю резкий шаг из темноты к свету.
Пижон давится дымом, кашляет – до слез. Хорошенько хлопаю его по спине.
– Ккакого… ччерта? – я коротко обозначаю проблему.
Он тушит сигарету каблуком ботинка. Поглядывает на меня свысока – пижон выше меня всего на полголовы, но мы стоим слишком близко друг к другу.
Мне жутко некомфортно. Расстояние, на котором чувствуется запах одеколона собеседника, для меня – интимная зона. А сейчас я чувствую этот запах так, словно он исходит от меня. Возможно, то же вчера чувствовала и брюнетка за барной стойкой.