Фотограф становится за моей спиной, опирается руками о стол так, что я оказываюсь между ними.
Что? Что он покажет? Запись с видеокамеры, где я подглядываю за его моделью в баре? Мою переписку с пижоном?
Юрий кладет ладонь на мышку и склоняется еще ниже. Чувствую запах его одеколона, слишком резкий для меня, и легкий запах алкоголя. Фотограф так близко, что от его дыхания искусственные волосы парика колышутся и щекочут шею.
Я одновременно откашливаюсь и пододвигаю стул к столу, едва не вжимаюсь в него.
Юрий открывает папку с фотографиями, кликает один из файлов — и я вижу спящую женщину. Ее светлая кожа и волосы почти сливаются цветом с комбинацией и постельным бельем. Вся картинка однотонная, будто сгущенку на нее разлили, — кроме красных губ модели.
Эротично, нежно, чувственно, неожиданно.
— Что вы скажете об этом фото?
Очень радует, что на нем не я. Но вслух выцеживаю:
— Оч-чень…
— Спасибо. А если сравнить с этим фото?
Он открывает следующий файл.
Я склоняюсь к экрану, хотя в линзах отчетливо вижу каждую деталь.
Та же девушка, те же цвета, та же поза. Но что-то изменилось. Ее лицо стало… мягче, спокойнее, естественнее — и от этого еще красивее. Оно изменилось настолько, что в первое мгновение можно подумать о другой модели. Немного иной изгиб руки. Чуть сдвинута — неаккуратно, не по правилам — шлейка комбинации.
Фото стало живым. Это как… слабый электрический свет и утренний. Они похожи, но разнятся по своей природе — такое невозможно не заметить.
— Какое фото вам нравится больше?
Легким движением руки указываю на экран.
— Почему?
Пожимаю плечами. Прикусываю губу. Ответ где-то рядом, но я не могу его уловить, сколько ни всматриваюсь в фото.
— На втором фото модель — спит. Она настоящая. А на первом снимке — лежит в той позе, которую я попросил ее принять. Модель не знала, что я прошу ее скопировать саму себя. Она просто подчинилась, и вышло… красиво. Но искусственно. Ничто не сравнится с естественной красотой. Вы согласны?
Киваю.
Не с подвохом ли вопрос? Учитывая, что я пытаюсь скрыть свою настоящую личность. На мне парик и одежда, которую я никогда не ношу в обычной жизни. Естественного во мне сейчас очень мало.
— Журналисты часто спрашивают, в чем секрет моего успеха. Он прост и сложен одновременно. Дело в том, что я не фотографирую моделей. Я рассказываю истории. Вы любите истории?
Киваю.
Знали бы вы, Юрий Стропилов, как сильно я их люблю и на что готова пойти ради них...
— На что вы готовы пойти ради увлекательной истории?
Он словно подслушал мои мысли! Я машинально пытаюсь уловить в отражении монитора взгляд Юрия, но картинка слишком неясная. Может, он просто играет со мной? Может, давно обо всем догадался? Во что втянул меня Эй?!
— Я рассказываю истории, которые модели хранят в себе: запирают на замок и выбрасывают ключ. Но мне модели открываются, даже не зная об этом. Они рассказывают истории на камеру взглядами, мимикой, жестами. Вот, посмотрите на это…
Он открывает одну из последних фотографий.
Утро. Отель. На балконе, вцепившись в перила, стоит девушка лет восемнадцати. У нее обнаженные плечи и ключицы — остальное скрывают от фотографа розовые цветы в горшках. Вероятно, девушка не знает, что за ней подглядывают.
— Этот снимок я сделал случайно, когда дожидался такси в аэропорт. Накануне вечером я оказался свидетелем богатой и шумной свадьбы. И вот на балкон выходит молодая жена после первой брачной ночи, которую девочка провела с мужем — семидесятилетним стариком. Обратите внимание на лицо моей модели.
Я и так на него смотрела. Я видела стыд, омерзение и сожаление. Таким фото можно шантажировать.
Хорошо, что сейчас фотограф не видит моего лица. Оно выражает примерно то же самое.
На душе мерзко. Но обвинять Стропилова я не буду. Я не лучше его.
— История, — с внутренним торжеством произносит Юрий. — Теперь вы понимаете, о чем я говорю.
— Это… в-в-выглядит... не… с-совсем… з-законно, — с трудом завершаю я мысль.
— Искусство превыше закона. Искусство превыше всего. Разве нет? — он резко поворачивает кресло — и мы оказываемся лицом к лицу. — А теперь расскажите, что вы здесь делаете.