Annotation
Smbdy
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Smbdy
Подгорный ветер
Глава 1
- Ой, зря, зря, зря, - эхом носился в голове вопль благоразумия.
Лезть в сад к деревенскому колдуну не хотелось абсолютно. Даже вдвоем. А уж в полутьме одиннадцатого часа ночи, затея казалась еще хуже.
- Ты видел, как она на тебя смотрела?! - Перекрикивала гордость.
- Ну и пусть, далась она тебе! - Вторило благоразумие.
Так в том то и дело, что не ну и пусть. Запала в душу Вадиму синеокая Даша, со смешинкой отвергнувшая несмелые ухаживания младшеклассника. Дорасти, мол, мелочь. А он всего на два года младше супротив ее семнадцати! Правда, не так широк в плечах, да и ростом уступает сверстникам избранницы... Зато дядька отцов хвалит и подмастерьем зовет при чужих!
- Как будто это что-то для нее значит... - Горько промолвила гордость.
Вадим хмуро глянул на высокий деревянный забор и решительно шагнул вперед. Есть способ доказать, что он ничем не хуже.
- Не дрейфь, - возбужденно шепнул Темка в ухо, хлопнул по плечу и сам первым полез на окрашенные зеленым доски.
Друг уже бывал там, за высокой оградой, среди заброшенного яблочного сада стареющего колдуна, и уверял, что ничего страшного там не водится, и никаких чудищ сельский волшебник на охрану сада не выводит. Правда, от подробных деталей тех созданий, которых там точно нет, становилось еще жутче.
Вадим резко тряхнул головой, утихомиривая разбушевавшееся воображение, уже готовое подкидывать образы нечисти один другой хуже.
- Ну же, - окликнули его сверху.
- Иду, - шепнул Вадим скорее для себя и сделал последний шаг до цели.
Оценив острую кромку деревянного забора, Вадим чуть стянул вниз рукава одетой по вечернему времени кофты, защитив ладони, и решительно подтянулся вверх, через секунду оказавшись на вершине забора.
- Давай за мной, - подрагивая то ли от холода, то ли от возбуждения, скомандовал из темноты Артем и зашуршал по траве вглубь парка, нацелившись на развесистую яблоню, видимую на фоне света окон двухэтажных хором колдуна.
По правде, Вадима бы устроило деревце поближе - совсем рядом с тем местом, где он спустился, склоняла ветви к земле под тяжестью несобранного урожая антоновка. Для "своих" хватит любого съеденного яблока из сада колдуна - был бы свидетель, что произошло это именно тут, именно ночью, медленно и до самого черенка. Но Темка, увы, был тут по своим причинам, и антоновка для его целей не годилась - только сочные и вкусные ярко-красные плоды центральных деревьев ценились девчонками из его компании, принести которые он и обещался.
Сам Вадим ни в какие компании не входил, а с Темой дружил ровно поскольку, что сидел за одной партой. Не потому, что был увечен или нелюдим - совсем нет. Рос он крепким, здоровым, смышленым, симпатичным, как и большинство ребят в Колокольцево. Только, в отличие от них, совсем не мог похвастать свободным временем.
Дядькино ремесло забирало свободные от школы часы, иной раз забирая кусочек и от сна. Не каждый мастер мог ладить с деревом так, как Прохор Тимофеевич, и не каждого он брал в обучение, всякий раз напоминая, что наука его идет не только от таланта, сколь от усердия и трудолюбия. Выбора между навыком и гулянками никто не ставил, однако же еще ни у кого не получалось эти две вещи совмещать. Вот и Вадим не рисковал, хоть и поглядывал порой с завистью на бесшабашные чудачества сверстников. Правда, ровно до того момента, как очередная заготовка под руками старого мастера не преображалось в очередное чудо - статуэтку ли светлого бога, ставню или наговорную доску с нарочито грубоватой вязью рун, значения которых не всякий ученый муж понимал. Вон, был тут проездом год назад один ахспирант из самой Москвы - чуть ли не облизал наговорную ставенку в доме сельского главы, потемневшую от дождей да мороза. Даже купить пытался, а когда отказали - громко ругался, что прячем в своем захолустье древнейшую диковинку друидовой работы. Половина села на такой балаган смотреть собралась, да от смеха не могла удержаться.
Его, конечно, потом повели по селу, указывая на такие же дощечки - от нечисти, да пожара, от сглаза, да черной плесени, что каждый приличный хозяин спешил у дядьки Прохора заказать. Повели, да не провели до конца - сбежал, щеками пылая. Вскочил на свой драндулет, да унесся в клубе дыма и пыли восвояси. Правда, через два месяца целая толпа из столичного града приехала, дядьку требовала, да таблички наговорные ногтем скоблила. Кто его знает - с добром ли приехали, с худом ли? Дядька со старостой поразмыслили (Вадим потом две бутылки из-под горькой под столом нашел), и велели всем отвечать, что отбыл мастер свет-Тимофеевич на дальнюю родину, к друидам (не иначе под конец второй бутыли придумали). А те возьми и поверь - но таблички, да прочую утварь из под учителя руки, всю скупили, у тех, кто продал. Правда, всем, кто продал, а потом в дом дядьке за новым пошел - тем даже калитку не велели открывать. Пусть теперь ассигнациями от нечисти отмахиваются - говорит. И Вадим в этом деле ему поперек ничего не скажет - оно же из под руки как живое выходит, будто дерево родит, а ты его детей потом по добрым людям пристраиваешь, чтобы не залезла мерзость какая через окно. А они его продают...
- Ты чего там повис? - Тревожно шикнул силуэт из темноты.
А и действительно - Вадим как взобрался на вершину, так и замер, чуть вперед перевалившись. Это все потому, что рукой о дерево оперся, а оно такое же теплое - удачное - как у дядьки бруски. Надо будет эту досочку приметить, и учителю доложить. Хорошее дерево - редкая диковина. Оно же должно живым быть, будучи срубленным, а таковое не сразу и найдешь. А может, и с испытанием удачно сложится?
- Совсем уснул?! - Уже со злостью окликнул Темка.
Ох и не хотелось Вадиму вперед идти - и мысли длинные на самой границе чужого сада тому порукой. Но и товарища подвести теперь никак нельзя - ведь не только он с Вадимом пошел, храбрости добавляя, но и, выходит, Вадим - с ним... Выдохнув, парень ловко перевалился через забор и удачно приземлился на полусогнутые ноги - аккурат меж двух кустов, даже веточка не щелкнула под тяжелым армейским ботинком, выменянным на летней ярмарке... Солдаты из ближней заставы частенько наведывались с запасным набором казенной одежды, обменивая на серебро, а серебро на горькую - иной раз со своего плеча продавали, и возвращались отпускники обратно, словно с войны - потрепанные, да в обносках грошовых, что на сдачу в кабаке отдали. Все одно их там, хоть и выпорют, да заново приоденут - кто же в этой глухомани службу нести-то станет, на самой границе длинной цепочки дурных болот и бестолковой баронской вольницы... Вот и ходили окрестные селения в армейском - дешево да удобно...
"Что-то мысли опять не туда ушли" - качнул Вадим головой и тихонько покрался в ту сторону, где на фоне подсвеченной звездами и луной яблоньки нетерпеливо перетаптывался Артем. Если бы не перетаптывался, кстати, то совсем не заметишь - камуфляжная куртка у него добротная, даром, что на два размера больше, с батиного плеча.
-Я уж думал, сожрал тебя там кто, - буркнул друг, отворачиваясь к яблоньке и споро принимаясь на нее забираться.
- Зачем лезть, тут под ногами куча, - тихо окликнул Вадим, присматриваясь к яркому красно-желтому ковру из упавших, да не собранных плодов.