— Понятно — усмехнулся Петров — выходит, что предложение о введении новой конституции временно объединило троцкистов и ленинцев, и все эти партработники дружно кинулись уничтожать своих будущих конкурентов и тех, кто допускал малейшую критику в отношении властей, тех, кто мог прийти к власти в результате выборов. Непонятно одно, почему Сталин не вмешался?
— Сталин испугался, он прекрасно понимал, что и те и другие по факту враги народа, которые ради сохранения собственной власти готовы его просто устранить, а если не удастся устранить Сталина, то они могут пойти и далее, то есть сдать страну американским банкирам, и плевать им собственно на революцию, коммунизм и все эти красивые слова. Задача у них была одна — усидеть любой ценой у власти. Вот и стали бывшие соратники рвать друг друга зубами. А когда эти "товарищи" под руководством Ежова практически уничтожили каменевско-зиновьевскую группу, тут Сталин вместе с Маленковым вытащили в Москву незапятнанного в чистках Берию, а с его помощью уже уничтожили ежовскую группу.
— Хорошо, Анатолий Сергеевич, прошу вас подготовить нам развернутую справку о современных политических реалиях и перепетиях внутрипартийной борьбы, мы её все изучим, особенно меня интересуют люди, на которых можно будет опереться нам. Мы же не сможем всё время работать только со Сталиным, нужны другие связи в ЦК и на местах. А сейчас, прошу Вас, срочно займитесь организацией спасательной операции.
Через какое то время, уже почти под вечер, в палатке собралось всё руководство бригады, пригласили и профессора Кульчитского.
— И так товарищи, хочу вас всех оповестить, что мы должны придумать легенду нашего нахождения здесь в 1938 году.
Профессор зашевелился.
— Я думаю, вы правы, мы должны предстать как единая команда, иначе нас растащат по углам, а потом, и пристрелить могут. Те знания, что мы имеем очень опасны для многих людей в руководстве страны. Вот не дай бог кто то ляпнет про Хрущева или Брежнева, а Сталин возьмет да и арестует Хрущева. Вы представляете как испугаются остальные члены ЦК, вдруг мы и про них что не будь скажем, мы сейчас для всех враги пострашнее мирового капитализма.
— Да-а, протянул Петровский — эти товарищи подумают, что мы вот так вот запросто сможем оговорить любого неугодного, и тогда вся эта свора накинется на нас как собаки на медведя.
— Так что делать, то? — спросил Зинченко — предлагайте, будем думать как самим выжить и людей наших спасти.
— Да, что там думать, надо дурку включить, типа мы ничего не знаем и ничего не слышал — ответил с грустью замполит полковник Иванов — вот ты Николай Иванович и профессор Кульчитсякий во всём виноваты, а мы не при делах.
— Поясни.
— Ну, скажи Сталину, что у тебя секретный приказ Путина, да хоть Трампа или этого, как его там, секретаря ООН, похрен — отмахнулся Петровский — скажи, что получил личную задачу от руководства страны под видом учений проникнуть в прошлое и разблокировать Ленинград, спасти жизни сотни тысяч минных жителей. Деталей этой задачи кроме тебя и профессора никто не знает.
— А если скажем нам не поверят и допросят с пристрастием? — спросил замполит.
— А если тебя будут допрашивать, то говори правду, что ничего не знаешь, мол, задачу получал лично Зинченко, а этого профессора вообще первый раз видишь.
— Нет, это не выход — отмахнулся Зинченко — мы должны четко очертить красные линии, любое задержание людей из руководства бригады, даже отрытие оперативного дела против любого члена руководства бригады, мы будем считать как работу на спецслужбы врага, с целью срыва выполнения поставленной задачи и мы оставляем за собой право на ликвилацию агшентов империализма любым известным нам способом.
— А как же остальные? Там почти 8000 человек — Иванов показал рукой на полог палатки — там не 8000 тысяч человек.