— Меня немного раньше обратно вернули, когда уже стало ясно, что тот конный вперёд ушёл, так что я как раз успел вмешаться, чтобы самого Фурия Фила резать немного погодили, — продолжил Артар, — Слишком легко бы тогда сволочь отделалась. Пастухи как раз всех прикончили, кто защищать его пытался, всех остальных повязали и бабам самым визгливым по шее надавали. Жене только и дочкам Фила рты затыкать не стали — пусть и слышит, сволочь, а не только видит всё, что по его милости с ними происходит. Жаль вот, сынка евонного не разобрались и успели в стычке завалить, но хрен с ним, пастухи на его бабах оторвались достаточно для понимания всей глубины его неправоты. Ну, зубы уроду только вышибли, чтобы не орал как резаный раньше срока. Волний вернулся как раз когда с семейкой Фила уже заканчивали.
— Ага, зрелище было сильно на любителя, когда его младшую оборванцы во все дыхательные и пихательные отодрали, а потом собаками её затравили вместо того, чтобы, просто прирезать, — хмыкнул мой наследник, — Но урок-то всем этим сволочам на будущее должен же быть доходчивым? Хотели и самого Фила собаками порвать, но вспомнили про гнев богов. Лимонка же не использована, а не шуметь главнюк просил только до момента готовности к отходу. Пока пастухи мародёркой занимались, наши ноги ему только маслом полили и поджарили, а когда собрали всё, увязали и погрузили — ну, лимонку ему в жопу загнали, бечеву к кольцу, привязали к дереву, я подождал, как все отъедут подальше, ну и сам шенкелей коню, дёрнул бечеву, когда натянулась, а коню ещё шенкелей. Рвануло там, естественно, от души, а был ли он ещё жив, когда горело масло, которым наши его полили перед уходом, хрен его знает. Двинулись сперва на юг от дороги по тропе, свернули потом на параллельную к западу и пересекли сначала Пренестинскую, а затем Тибурскую дорогу на север. Там у пастухов ещё один потайной лагерь имелся. Из добычи мы взяли четверть примерно серебряной наличности с точностью на глазок, а всё остальное осталось им, как и договаривались. Главнюк дал нам четверых провожатых, с которыми мы выбрались на дорогу к Этрурии, возле дороги переоделись, сняли тюрбаны и вернулись по ней к Риму с севера. Почти у ворот спешились, вернули лошадей провожатым и распрощались с ними, а в воротах нас встретили люди Лысого Марка и провели сюда. В общем, поработали мы вчера и сегодня напряжённо, но плодотворно. Сюда слухи ещё не докатились?
— Ну, у патрона насчёт Матиена услыхал о какой-то беде с ним в пути, — ответил я ему, — Но настолько невнятно, что я не уверен, о вашей ли работе речь или это приврали до кучи к слуху о пожаре и разграблении его домуса.
— Уже запалили?
— Да, в первой половине дня. Но люди Лысого Марка так и не раскололись, с их участием было дело или без них. Да и не столь важно. Главное, что разговоры правильные идут — о каре разгневанных богов. Назавтра, значит, надо заказывать бандюкам пожар и в домусе покойного Фурия Фила, — и мы все рассмеялись.
А насчёт плодотворной работы мой старший отпрыск абсолютно прав. Не самая приятная, согласен, особенно в отношении членов семей, персонально в шкодливых делах своих патерфамилиа не замешанных, но тут нужно, чтобы римские нобили усвоили урок и крепко зарубили себе на своих гордых орлиных носах, что на ихний произвол в испанских провинциях могут крепко осерчать боги, от кары которых не спасут ни блат, ни адвокаты, ни изгнание. Ну и какой смысл хапать в три горла, если ни с собой на тот свет тех денег не унесёшь, ни наследникам их не оставишь, потому как некому будет оставлять? Люди они все военные и собственной смерти не очень-то боятся, за плечами у них минимум десяток военных кампаний у каждого, кто до квестуры хотя бы дорос, и если судьбе ихняя гибель угодной окажется, то это судьба, от которой хрен уйдёшь, но на гибель всей своей семьи и на полное пресечение рода никто из них не подписывался. Теперь будут учитывать, что не только своя жизнь на кону поставлена, а к таким ставкам они едва ли готовы.
Квесторов ещё титиниевского и фуриевского надо будет бандюкам заказать, а то матиеновский пока только поплатился, а это разве справедливо? Пусть и начинающие магистраты зарубают себе на носу, что не везде можно злоупотреблять своим служебным положением, если на дальнейшую жизнь далеко идущие планы построены. Гром Юпитера и на эту шелупонь ещё тратить, много им чести будет, да и не наездишься же в Рим из-за каждого мелкого хапуги, но Рим — город большой, и гегемонов в нём полно, а достойная работа с достойным заработком в нём есть далеко не у всех, и криминогенная обстановка на римских улицах соответствующая. А триумвиры эти римские уголовно-пожарные разве везде поспеют? Особенно в первой половине дня, когда они отсыпаются после бессонной ночи. Загорится что-нибудь где-нибудь по нечаянности, а тушить-то окромя гегемонов и некому. А какие они помощники, если кто не в курсе, на Форуме поспрошайте, там только и разговоров, что о недавних случаях. И ходить по улицам осторожно надо, если уж богов прогневил, и семье нос из дому казать без крайней нужды не рекомендуется, а то всякое ведь на римских улицах случается и вечером, и ночью, и среди бела дня. Могут даже и в дом вломиться и натворить в нём, что захотят, если запоры слабые, а заступиться некому. Приличные люди с охраной ходят, но и она не всегда помогает. Беспредел, короче, и даже благочестивый квирит от него не застрахован, а уж кто богов прогневил — и подавно.