— Ну что, мы теперь обратно в лупанарий к девочкам? — спросил Артар.
— Однозначно, — подтвердил Хренио, — Вечером запой, ночью загул по бабам, а с утра похмелье. И потрудитесь напиться вечером так, чтобы с утра по вашим рожам любой встречный понял, что все эти дни вы пьянствовали, не просыхая. Утром, опохмелившись, вы спохватитесь, выйдете из запоя и приплетётесь сюда на полусогнутых получать от нас честно заслуженную вами взбучку за ваш безобразный загул. Все всё поняли? — и мы все лежмя легли от хохота.
Алиби у наших парней должно быть, конечно, не подлежащим ни малейшему сомнению. Это и хорошо, что замызганными явились с дороги — вот в таком виде они и прошмыгнут в лупанарий, а сопровождающие от Лысого Марка позаботятся о том, чтобы их не слишком многие увидели в пути, а привратник и вышибала лупанария не слишком свирепствовали с их дресс-контролем на входе с заднего двора. Купальня там в заведении хорошая, уж всяко не хуже будущих имперских терм, так что отмоются там хорошенько, побреются, эти шмотки в огонь, переоденутся в свои, в которых и официально заявились давеча с парадного входа, ну и с девочками договорятся между делом, когда и при каких обстоятельствах они обзавелись теми фингалами и ссадинами, которых не имели ранее. И снадобье Хренио им дал с собой такое, что после приёма внешний вид запойного алкаша гарантирован ещё дня на три, не меньше, а вина надо будет выпить просто для того, чтобы и запашок внешнему виду полностью соответствовал. Вы только взгляните, граждане, на эти честные похмельные рожи! Кто-нибудь из вас смог бы в таком состоянии не то, чтобы пошалить на Тибурской или Пренестинской дороге в полудне пути от Рима, а хотя бы уж просто доплестись туда, не свалившись и не заснув на обочине?
6. Атланты
— Да, ужасная трагедия. Но что, если это на самом деле кара богов? — я картинно простёр руки к небесам, — Весь город ведь только об этом и говорит. Разве голос народа — не голос самих богов?
— С этим трудно спорить, Гней Марций, — признал мой собеседник, — Кроме кары от разгневанных богов чем ещё объяснишь такую череду несчастий? Весь Рим и так был в ужасе, когда пришло известие о несчастной судьбе Публия Фурия Фила и его семьи, и тут сгорает в своём домусе вместе со всей семьёй Авл Вирий…
— А это кто такой? — я знаю и без него, но сошка мелкая, имею право и не знать, так что есть смысл прикинуться шлангом.
— Он был квестором у этого Марка Титиния, с ужасной гибели которого пошли все эти беды. Его не успели спасти из-за пожара, начавшегося немного раньше в одной из старых и обветшавших субурских инсул, куда сбежались поэтому все триумвиры со всеми своими людьми, но всё равно на Форуме говорят о связи этого несчастья с его испанской службой. Потом эта трагедия с Луцием Ицилием, бывшим квестором Публия Фурия Фила — у него, хвала богам, семья гостила у сельской родни и не пострадала сама, но кто вернёт ей погибшего отца, сгоревший домус и расхищенное чернью имущество? Я хотел женить своего старшего сына на племяннице его жены, но теперь вот думаю, стоит ли родниться с семьёй, на близкую родню которой разгневаны боги?
— Наверное, ты прав, Квинт Цецилий. Мои-то сыновья уже женаты, и их семьи вполне благополучны, но будь я в твоём положении, я бы тоже хорошенько подумал, надо ли мне родниться с пускай и более высокой по положению, но проклятой богами семьёй, — я снова простёр руки к небесам, — Вороны с ним, с положением, вороны даже с богатым приданым, если выбирать приходится между ними и семейным благополучием детей, не говоря уже об их удаче. Видят боги, я своим детям и внукам с правнуками не враг.