— Папа, а правда ли, что Красс Тот Самый в вашей истории посылал своих рабов поджигать старые римские инсулы, чтобы скупить потом участки по дешёвке и построить на них новые, уже свои? — спросил меня Волний.
— Да откуда же мне знать точно? Красс Тот Самый и в самом деле сколотил своё состояние в основном на строительстве инсул, в том числе на пожарищах старых, и такая версия, что эти пожары не были случайными, тоже существовала. А правдива она или нет, это только твои правнуки через сотню лет проверят. О следствии и судебных процессах против Красса по таким обвинениям сведений, вроде бы, и нет, а легко ли устроить такие дебоши, не спалившись на них ни разу? Это разве наше мелкое хулиганство? — участники акций в Риме рассмеялись, — Недругов и конкурентов у него хватало, так что было кому и позлословить, а наши современные идиологи были склонны посмаковать и не доказанный компромат на него, поскольку не могли простить ему подавления Спартаковщины. Был ли Красс Тот Самый сволочью на самом деле или нет, нам самим узнать точно не судьба.
— Ну так зато этот нынешний Красс Не Тот — сволочь первостатейная, — заметил Артар ещё по-русски, после чего, переглянувшись с отцом и получив от него дозволение кивком, продолжил по-гречески, дабы понимали все, — Хоть он и консул Республики, и всё такое, но так разве делается? Даже если эти беотийские города и заслужили свою участь, не он должен был решать их судьбу, а суд из союзных Риму беотийских городов. Или хоть и не из беотийских, а из других, но тоже эллинских, чтобы эллинов судили сами эллины, а не римляне. А этот урод своим самоуправством мало того, что позорит Республику перед Элладой и всем эллинистическим миром, так ещё и подтверждает ведь делом демагогию Персея и его сторонников о хозяйничании римлян в Элладе. Если бы не очевидный мотив нажиться на прямых грабежах и работорговле, я бы заподозрил его в сговоре с Персеем.
— Тут и с Афинами его очевидный мотив нажиться на спекуляции хлебом виден невооружённым глазом, — хмыкнул я, — Ещё при подготовке к войне для снабжения армии был закуплен хлеб в Апулии и Калабрии. Для пополнения запасов македонской армии на Сицилии и Сардинии введена хлебная десятина и ещё заказаны поставки хлеба Нумидии и Карфагену. Вот как тут при таких запасах и поставках может не хватать хлеба для армии и флота? Наверняка хлеб с Афин затребован для того, чтобы вынудить их купить его из этих же запасов по высокой афинской цене и тут же получить обратно в виде хлебных поставок от Афин, а вырученные за него деньги, естественно, прикарманить.
— Конечно, сволочь, о чём тут ещё говорить? — констатировал мой наследник.
— Но хитрожопая сволочь, — добавил Хренио, — О том, что распоряжаться ценами на хлеб и сенат запретил, и боги не одобряют, он уже знает, — наши рассмеялись, — Ну так он на нормальных для Афин ценах свою спекуляцию придумал. Так никто ещё не делал, а значит, никто ещё и не догадался запретить.
— Но каковы афиняне! — заметила Эрлия, — Знают же прекрасно, что и Лукреций, и Красс творят произвол, попирая всякое понятие о справедливости, сами же об этом меж собой и говорят, но тут же покупают этих проданных римлянами рабов, и никого даже не интересует, законна ли и справедлива ли их продажа в рабство. Ты что-то хочешь сказать, Гелика? — спросила она свою свежекупленную служанку.
— Да нет, госпожа, ничего! — галиартка явно испугалась.
— Говори уж, не бойся, за правду я не накажу тебя.
— Ну, я могу и ошибаться, госпожа…
— Ошибаться могут и боги, а мы все простые смертные, и нам наши ошибки тем более простительны. Говори то, что ты считаешь правдой, и не бойся пострадать за это.