Когда он поцеловал ее, Эффи обхватила его за шею, прижимая к себе. Материя его брюк колола ей кожу, пряжка ремня холодила. Она расстегнула ремень, и брюки спустились вниз. От прикосновения к его возбужденной плоти ее бросило в жар.
Его язык проник в ее рот и играл, наслаждаясь его вкусом. Она ловила его, отвечая на игру. Их поцелуй выражал неистовое желание, сдерживаемое лишь сознанием того, что оно не мимолетно, что они будут разделять его снова и снова, ночь за ночью. Утоление желания стало таким же необходимым, как его возбуждение, жажда поиска новых мест для поцелуев, ласк, прикосновений была неутолима.
Они познавали друг друга, наслаждаясь возможностью дарить ласки и принимать их. Эффи ждала, пока он торопливо освобождался от остатков одежды. Она шептала ему нежные слова и гладила руками сильное разгоряченное тело. Он отдавался ей целиком, она отвечала тем же, и они слились в единое целое.
С наступлением ночи они достигли единственного в своем роде, но старого как мир, ритма, что называется любовью. Половинки целого нашли друг друга и слились. Этого стоило ждать день, неделю, тринадцать лет. И стоит ждать всегда.
Подростком она мечтала любить его и быть любимой. Став женщиной, она была готова к этой любви.
Она вскрикнула, и он застонал в ответ. Он был с ней. Вместе они испытали высшее блаженство. Вместе они обретут счастье, все их желания исполнятся. Вместе они смогут покорить мир.
Обнаженные, они стояли у широкой кровати. Она подняла руки вверх и сделала вдох. Он повторил ее движение. Их руки синхронно опустились на грудь, затем вниз.
— Поворот направо, — сказала Эффи и, протянув руки направо, сделала шаг в сторону.
Паркер, стоявший рядом с ней, сделал тот же поворот.
— Поворот налево. — Они повторили движение в левую сторону.
— Руки вперед, вниз, на себя.
Паркер следил за каждым ее движением, послушно повторяя их и улыбаясь. «Вряд ли кто-нибудь другой упражняется в тай чи в таком виде», — подумал он. Он постигал голые основы тай чи — в прямом и переносном смысле, но при этом, конечно же, не мог расслабиться. Один только вид Эффи возбуждал его, и хотя они провели большую часть ночи, занимаясь любовью, он снова чувствовал желание. Он знал, что она видела, как влияли упражнения на определенную часть его тела.
Эффи посмотрела на Паркера и засмеялась.
— На этой стадии занятий мы не пользуемся твердыми предметами.
Он усмехнулся.
— Когда же мы перейдем к этим увлекательным упражнениям?
Телефонный звонок не дал ей ответить. Паркер опустил руки и подошел к тумбочке. Мопси, лежавшая на кровати, вскочила и по разбросанным скомканным простыням пробралась к краю кровати, у которого стояла тумбочка. Он машинально погладил собаку по голове и поднял трубку.
Эффи стояла и наблюдала за ним, втайне надеясь, что звонок не был вызван очередной проблемой, связанной с магазином. Вчера он принял решение, о котором, судя по всему, не жалел. Но она понимала, что полностью утратить интерес к работе он не мог. Все равно Паркер будет делать все необходимое, чтобы магазины процветали. С другой стороны, выбор между Эффи и магазинами он сделал: она всегда будет для него на первом месте.
Он с облегчением вздохнул, когда услышал голос Синди:
— Я звонила Берн, и она дала мне твой номер.
Паркера это не удивило. Они звонили Берн прошлым вечером и сообщили, что остаются в Гранд-Рэпидс на ночь, а на озеро вернутся утром, чтобы помочь ей. Но Берн это, кажется, ничуть не волновало. По ее словам, соседские ребята отлично со всем справились, и она договорилась, что они помогут ей утром.
Бернадетта поистине была прекрасным управляющим.
— Я подумала, что вам не терпится узнать, как идут дела, — продолжала Синди. — Мэнди намного лучше, и врачи считают, что сделанная операция поможет ей продержаться до трансплантации почек. Передай Эффи, что она святая.
Паркер посмотрел на Эффи.
— Синди говорит, что ты — святая.
Эффи улыбнулась и подошла к нему.
— Она ошибается. Я — клоун.
Она приложила руку к его бедрам, и он застонал.
— Что-нибудь случилось? — спросила Синди.
Эффи поцеловала его, и Паркер закрыл глаза.
— Нет. Все хорошо. Просто великолепно.