— Ну хорошо, — сдаюсь я. — Только пообещай, что не расскажешь моей маме о Темушке.
— Но почему такая секретность?
— Видишь ли, Тема — сын Соболева. Того самого Соболева, от которого она просила уберечь меня.
— Милана, перестань говорить загадками. Или ты объясняешь мне все по порядку, или мне действительно придется уточнить происходящее у Ренаты Афанасьевны.
— Вообще-то я не обязана перед тобой отчитываться, — взрываюсь я. Зиночка вздрогнула от моего голоса и метнулась наверх под предлогом прибрать в моей комнате. Хоть это хорошо. Не придется посвящать ее во все тонкости моих отношений с семьей Стаса. Но и Мамаеву не обязательно знать все. Как же он меня достал своей назойливостью. Все-то он должен выяснить, детектив долбанный!
Но ведь если я буду упрямиться, он и впрямь отправится за разъяснениями к маме. И откуда он взялся на мою голову?
— Милана, я ведь жду, — он сегодня ужасен в своей настойчивости! О, если бы не мама, я бы даже не подумала ставить его в известность обо всем, что происходит.
Подхожу к окну и, стоя спиной к Мамаеву, вкратце рассказываю о Соболеве. Не хочу видеть его довольное лицо, что добился-таки своего. Оказывается, это очень больно — под прессингом выворачивать душу наизнанку.
Хорошо что отвернулась. Так ему хотя бы не видно моих слез, беззвучно стекающих по щекам.
Я так углубилась в свои воспоминания, что не услышала, как Тарас подошел ко мне. Когда он обнял меня за плечи, я вздрогнула. В этот момент мне стало очень жалко себя: я вновь прочувствовала всю боль, которую пережила из-за своей несчастной любви.
— Мила, прости. Я не хотел, сделать тебе больно. Прости меня.
Он развернул меня лицом к себе и стал покрывать поцелуями мои мокрые от слез щеки. А я, не в силах более сдерживаться, припала к его плечу и заплакала навзрыд.
— Ну все, все. Успокойся, моя хорошая. Это все в прошлом. И пусть твои слезы смоют всю горечь, оставшуюся в душе.
Его тихие слова успокаивают. Нежные поцелуи разливаются истомой по всему телу. Как хорошо ощущать тепло его крепких рук. Я прильнула к нему всем трепетным телом и почувствовала, как встрепенулось его мужское естество. Отстраняться не хочется.
И все же пытаюсь освободиться от его напряженного тела. Но он буквально впечатывается в меня, заставляя обмякнуть. Уже не владея собой, тихо постанываю. И вдруг с ужасом понимаю, что, если бы в доме никого не было, мы бы не смогли справиться с чувственностью, охватившую нас обоих.
— Нет, Тарас, нет… Мы не одни.
Он резко отпускает меня. Я едва держусь на ногах, ставших ватными. Удерживаюсь, до боли сжимая подоконник отведенными назад руками. Тарас впился в меня взглядом, полным безумной страсти.
— Милана, поедем куда-нибудь… Я умоляю тебя…
— Нет… — я уже владею собой и понимаю, что поддалась этому безумию под воздействием воспоминаний. И с горечью осознаю, что в эти мгновения даже не осознавала, кто был рядом со мной. Боюсь, что представляла себя в объятиях не этого человека…
— Тарас, я должна позаботиться об Артемке. Я обещала.
Мамаев тоже пришел в себя:
— Я не дал тебе договорить. Больно было смотреть, как подрагивают твои плечи.
— Да, спасибо что… успокоил меня. А теперь уходи. Я все объясню тебе позже. Только ты обещай, что не откроешь мою тайну маме.
— Этот малыш такой милый. Мне было приятно, когда он трогал мою бороду. Такое странное чувство, когда тебе улыбается ребенок…
Тарас еще что-то говорит о своих чувствах к карапузику. А я вдруг осознаю, что даже не почувствовала прикосновение его бороды. Неужели я привыкаю к Мамаеву? Неужели мне были приятны его поцелуи, объятия.
Нет. Это просто химия… Апрель… Гормоны… И не более того.
— Так я пойду? — он произносит те же слова, что и Соболев перед отъездом.
Неужели я никогда не избавлюсь от мыслей о Стасе? Может, Элина права, и мне не помешало бы посетить психотерапевта?
— Да, Тарас. Надеюсь ты сдержишь обещание — я про маму?
— Безусловно. Еще два слова: когда я тебя увижу?
— Созвонимся, — очень хочется, чтобы он уже ушел. Мне надо разобраться в себе.
Глава 23
Сдержав обещание, приехала к родителям. Судя по тому, что они встретили меня радостно, сделала вывод: Мамаев сдержал слово. Следовательно, могу немного расслабиться.
Мама, как всегда, была на своей волне. Ей нужны были подробности о встрече с Тарасом. Я пролила бальзам на ее душу своим рассказом о том, как мы провели время. Правда, без подробностей и, конечно же, ни словом не упомянув о его сегодняшнем посещении.