— Благородный мужчина. Вот чует мое сердце, что из-за этой истории потеряешь ты достойную партию.
Милана молчала. Убеждать мать в обратном не хотелось. И делиться тем, как складываются отношения с Мамаевым, — тоже. Это ее, сокровенное.
В то же время она понимала, что мать не успокоится. Поэтому в общих чертах постаралась убедить ее, что все между ними хорошо.
— Ну смотри, дочь, как бы не осталась с чужим ребенком на руках. Да и Тараса потеряешь.
— Мама, может, хватит? Я уже все это слышала. Поезжай-ка домой.
— Правильно, родную мать и выпроводить можно. Но запомни, я не допущу, чтобы ты испортила себе жизнь.
— Мама! Сколько можно?!
— Милана Владимировна, — в комнату постучала Зиночка, — Вам звонят.
Зина передала Милане телефон.
— Стас! — она едва успела нажать кнопку, чтобы принять звонок.
— Ми-лааа-нааа, — голос Соболева был слабый, едва слышный.
— Да, я тебя слушаю!
Но в ответ уже пошли длинные гудки…
Зина, видя, как расстроилась хозяйка, сообщила, что за минуту до этого звонка Софье звонила Юля.
— И что?! Что она сказала?
— Что у них все хорошо, и они скоро приедут.
— И все?!
— Ну, спросила по Артемку… больше ничего.
Глава 29
Милана
Я все больше склонялась к мысли, что мама права. Ведь странностей и в самом деле предостаточно. Прошла неделя со дня отъезда Соболева. А от него так и не было нормального звонка. С Софьей говорит только Юля. Неужели Стас не скучает по Артемке? Он ведь так трепетно к нему относился. Неужели наигранно?
Нет, не может быть.
Ну хорошо, первые дни отдыхал с дороги. Но позвонить мне можно было?
Хотя, может быть, она его ревнует ко мне и не разрешает разговаривать со мной? А он что, во всем слушается ее? Чушь какая-то!
И вообще, что это за игры?
Ребенка оставить у меня можно, а связаться по телефону — запрет?
Может, мудрят?
И что у него с голосом? Успел назвать меня по имени, а голос, как у больного или нетрезвого человека?
А что если он все-таки попал в аварию, и они скрывают это.
От меня? От Софьи? Зачем?!
Скорей бы уж день закончился. Вечером приедет Тарас, поможет разобраться в этой мешанине.
А ведь я скучаю по нему. С ним все кажется проще. С ним спокойно и надежно. Получается, мама и в этом права?
Вот это-то мне и не нравится. Как ни крути, а вышло по ее задумке.
Ну и пусть. Главное, что мне хорошо с ним.
Только Элина, кажется, страдает. Почти не звонит. Да и я как-то отдалилась от нее. Просто закрутилась. На работе некогда, а дома Темушка.
С ним не соскучишься. Да и о себе подумать некогда. И не потому, что я обязана что-то делать, а просто потому, что мне приятно с ним возиться.
Тема такой лапушка. Ласковый, милый и веселый. Шкодник, правда. Но сердиться на него никак не получается. Стоит ему улыбнуться, и мои сердитки проходят.
Привыкла я к малышу. Даже не представляю, как буду отдавать родителям. Но мама, как всегда, права. Тема чужой ребенок. Ребенок Соболевых. И этим все сказано.
Под эти мысли набираю Элину.
— Ты куда пропала, мать? Совсем забыла обо мне, — Элина не оправдывается. Судя по ее сопению, сердится.
— Это ты пропала. Не звонишь, не вспоминаешь. Конечно, у тебя теперь есть Мамаев. Этот страшный бородач, который был тебе так неприятен.
Ревнует. Непонятно только его ко мне или меня к нему?! Но Эля отходчивая. Сейчас это пройдет.
— Элина, ты же понимаешь, я вся в заботах, в тревоге.
— Понимаю, только обо мне зачем забывать?.. Ладно, рассказывай, что там со Стасом?
— Если бы я знала.
— Сам так и не позвонил? Это любящий папаша, который так заботился о ребенке?
— Элина, я не собираюсь его оправдывать. Но там происходит что-то непонятное. Сегодня утром он дозвонился до меня, но произнес только мое имя. Голос то ли больного, то в усмерть пьяного человека. Даже не знаю, что об этом думать.
— Да нечего и думать. Надо выяснять. Я предлагала обратиться к детективу. Но ты отказалась. Однако, судя по твоему рассказу, ситуация не совсем стандартная. По-моему, надо подключать тяжелую артиллерию. Кстати, что говорит Мамаев? Он вроде бы тоже вызвался помочь. Тем более, что у него в Воронеже остались связи.
— Согласна с тобой. Вот сегодня все и обсудим. Он еще не знает о звонке Соболева. Сообщу при встрече. Ой, Элинка, так тревожно на душе. Я немного успокоилась после Юлиных звонков. Но голос Стаса опять разбередил душу.
— Душу в смысле каком?
— Зря ты так иронично. Со старым покончено. Волнуюсь о Соболеве только как об отце Темушки. А тут еще мама подлила масла в огонь. Считает, что они круто обвели меня вокруг пальца.