– А я ведь тоже иногда так мир вижу.
– Как, милый?
– Ну, там, лучи разные от всего.
– Баба Зина, у нас, оказывается, ясновидящий поселился.
– А ты его не кусай, Светка, парня беречь надо, а ты кусаешь.
– А может, я его так берегу.
– Может оно и так, только хорошо бы людям мирно жить. А как? Сама вон, день-деньской воюю.
– Бабушка, а я всё забыл. Кто я, как меня зовут, где родился, кто родил. Вспомнил только, что был обидчивым и мстительным.
– Страстный значит. Может, от глупостей и ненависти тебя и уберегли.
– А кто-нибудь смотрит ваши картины?
– Конечно! Ко мне все захаживают, и из соседних деревень приезжают. Я просто так картины не раздаю! Отработать надо. Огород прополоть, зерно моё отвезти, перемолоть, картошку выкопать, дом побелить, крышу или забор починить. А кто из города едет – краски везут, и кисти прошу, без кистей писать как?
– А дети у вас есть?
– Пятеро! Живы все! Разъехались кто куда.
День был очень большим и слишком маленьким. Он вмещал до верха, сколько мог. Сердце болело иногда и щемило постоянно. По дороге бежал мальчик. Его догоняла старшая сестра и кричала ему: «Андрей!»
Это я, подумал Фёдор. Это моё имя
– Меня зовут Андрей, – сказал он шагающей рядом Светке, – я вспомнил.
– Фёдор тебе больше подходит.
– У меня был отец. Очень тихий. Он построил себе лабиринт из книг.
– Почему был?
– Он умер. Я вспомнил… В отце было много тайного, непроявленного, нереализованного. Мне казалось, что он пережидает жизнь, ждёт смерти… Как бы это сказать, он ничем не пользовался, знал, что всё равно придётся вернуть. Я очень любил его. Очень.
– Он курил?
– Почему ты спрашиваешь про это? Курил. Много.
– А мать?
– Мать была очень привязана к нему. Она была похожа на розу. Очень красивую, изысканную, благоухающую, но очень колючую. Не смейся. Ты тоже колючая.
– Только не изысканная.
– Ты странная. Над всем смеёшься. Ко мне память возвращается, а ты смеёшься, как будто тебе всё равно.
– Могу заплакать.
– Что?
– Совсем не всё равно, Фёдор! Или как тебя, Андрей! Я дочь своего отца. И если ты услышишь однажды, как смеются комары, голуби, крысы, доски пола, по которому мы ходим, знай – этому научил их отец.
– У тебя есть мужчина?
– Меня не выдерживают парни. Я слишком много смеюсь, курю, мне нужно отрезать язык, тогда, может быть…. Мать тоже умерла?
Фёдор не ответил. Шёл молча какое-то время, а потом сказал:
– Я хочу выращивать розы.