Рука потянулась к мобильнику. Машинально жму на номер Ксюши. И почему-то жду, прекрасно осознавая, что ответа не последует. Но что это? Сигнал принят! Руки мои дрожат. Сердце готово взорвать грудную клетку.
— Ало… Матвей, Вы? — голос Аверина возвращает меня в реальность.
Нажимаю отбой. Я идиот!.. Надо было хотя бы ответить. Но что я мог ему сказать? Что у меня с головой не все в порядке? Плевать. Пусть думает, что хочет.
Аверин перезванивает. Уже со своего.
— Все в порядке, Матвей?
— Да. По ошибке набрал.
— Понимаю. Я звонил матери. От Ксении по-прежнему нет вестей.
— Спасибо, что держите в курсе. — Продолжать разговор не хочется. Зачем? Душу наизнанку выворачивать?..
Появиться что ли на работе? Пугать своим видом сотрудников? Нет уж, лучше еще и еще раз прогуляться по местам, где мы любили гулять с Ксюшей. Она обожала прогулки в парке.
Бреду, понуро опустив голову. Так, бесцельно. Просто терзаю свою память воспоминаниями счастливых минут. Вот скамейка. Наша любимая. Здесь я впервые поцеловал Ксюшу. Присаживаюсь. Ощущаю прилив нежности… и грусти. Совсем недавно. Кажется, вчера.
Мое внимание привлекает маленькое блестящее пятнышко. Оно сияет в ярких лучах запоздалого осеннего солнца, приковывая взгляд контрастом блеска на пожухлых от сырости листьях. Наклоняюсь. Меня охватывает мистическое ощущение. Это знак! Это знак от Ксюши… Это… золотое сердечко. То самое, которое я подарил ей, когда сделал предложение… Не зная размера ее пальчика, решил тогда поступить неординарно.
С трепетом и горечью наклоняюсь и достаю из мокрых листьев крохотное напоминание о тех незабываемых днях. Лихорадочно ворошу листву. Здесь должна быть и цепочка. Ее нет. Прижимаю сердечко к губам…
Милая моя девочка… Она знала, что ноги приведут меня к нашей скамейке. Она оставила мне этот знак. Значит ли это, что с ней ничего трагического не произошло?
Выброшенный или утерянный телефон? Кулончик без цепочки?
Но тут мое минорное настроение взрывает ужасная мысль:
— А что если кто-то сорвал с ее шеи цепочку. И сердечко просто соскользнуло с нее.
Внимательно осматриваю листья вокруг скамейки. Никаких следов, которые могли бы говорить о насилии, сопротивлении. Опавшие мокрые листья лежат плотным настилом. По всему видать, несколько дней никто не ворошил, не приминал их.
— Значит, сняла сама.
Слезы наворачиваются на глаза. С трудом сдерживаю их.
— Ксюша, милая моя девочка, прости меня… За все прости…
Глава 17
Ночью никак не мог уснуть. Меня накрыло тревожное состояние. Оно появилось в кабинете Аверина. А находка, найденная в парке, усугубила его. Терзаясь от своей беспомощности, я все глубже погружался в мрачное самобичевание. Жалел Ксению. Проклинал себя. Стыдно признаться, жалел себя. Ненавидел Арину. На чем свет стоит ругал Елену Васильевну.
Вдруг осознал, что бесконечно так продолжаться не может.
— Хватит лирики!
Приказ был отдан в совершенно пустой квартире. Он прозвучал грозно. Эхом отозвался, оттолкнувшись от стен. И окончательно вернул меня к действительности.
Что я делал до сих пор? Страдал. Ходил, словно потерянный. И… ничего не делал, чтобы найти Ксюшу.
Полиция, конечно, делает свое дело. Детектив, естественно, отрабатывает свои версии. А я? Слюнтяй. Нытик. Червяк бесхребетный.
Заметался по комнате в поисках ручки или карандаша.
— Надо составить план действий. Сам буду действовать! Я должен ее найти. Во что бы то ни стало.
Мозг мой лихорадочно заработал, соображая, что еще не сделано.
Со знакомыми и подругами общались. А вот одноклассники? Всех ли опросили. Пожалуй, всех — это невозможно. Но хотя бы тех, с кем Ксения поддерживала связь? Стоп! Аверин уточнял сведения о них. А я не переспросил. Но он бы и сам рассказал, если что.
Больницы? Справлялись в первый же вечер. И даже… Нет, об этом и думать не хочу. Хотя все равно обращались. Но ведь прошло уже три дня. Могли быть новые сведения.
Может, позвонить детективу? Ночь. Пошлет он меня. Зря я не сообщил ему о найденном сердечке. С утра обязательно съезжу. Это, наверняка, важно.
Социальные сети? Что же я до сих пор не разместил объявление? Это первое, что надо было сделать. Олух!
Открываю ноутбук. Захожу на сайт одноклассников. Лет сто не открывал страничку. Но для такого важного дела надо.
Но что это? Почти сразу в ленте вижу фото Ксении. Ниже текст. Меня обдает кипятком. Кто мог это сделать? Читаю сверху: «Данилова Елена…» Верится с трудом. Да она, небось, и компьютером не владеет. Хотя… Могла ведь и попросить кого-нибудь. Проникаюсь к этой женщине каплей расположения. Мать. Переживает.