Голос Матвея становится все тише. Улавливаю его шепот. В нем только нежные и ласковые нотки. Вслушиваюсь в его слова, смотрю в его глаза, в которых вижу только обожание. Ловлю себя на мысли, что уже не контролирую себя. Понимаю, что мои ладони уже в плену его крепких рук. Ощущаю тепло, разливающееся по каждой клеточке.
Наши взгляды встречаются. Мы молча, словно загипнотизированные, смотрим в глаза друг другу. Дыхание прерывистое. Глубокое. Жадное. Кажется, вот-вот мы и вовсе перестанем дышать.
— Люблю тебя… только тебя, — шепчет он горячо и страстно.
Я вся горю.
И уже растворяюсь в его словах, в его глазах, в его прикосновениях.
И, уже не в силах сдерживать свои чувства, шепчу одними губами:
— И я… люблю тебя…
***
Дальше все словно во сне.
Гостиничный номер. Полумрак. Неистовство чувств. Страстные объятия. Жадные поцелуи. Мои губы в плену его нежных, но требовательных губ. Они опускаются все ниже. Чувствую их прикосновение к шее, к груди. Он покрывает ими каждый сантиметр моего трепетного тела. И я уже вся в его власти…
Открываю глаза. Ночь. Прошло, наверное, несколько часов.
Я чему-то улыбаюсь. Раскаяния нет. Есть только радость и вновь пробуждающееся желание. Оно сродни со всепоглощающей страстью.
Боюсь пошевелиться, чтобы не разбудить Матвея. Но внутри меня зреет какая-то взрывоопасная сила. Я уже боюсь дышать, чтобы мое горячее дыхание не обожгло спящего Матвея.
А он уже не спит.
Чувствую тяжесть его напрягшегося тела. Возбужденные мурашки вмиг разбегаются по трепетной коже. Кровь возбужденно стучит в висках. А затем вскипает где-то внизу живота, разливаясь порханием мотыльков.
Мы умираем в огне бушующей страсти. Но вновь и вновь возрождаемся под натиском неугасающего желания…
Эпилог
Эпилог
От NN
Отдавшись чувственным порывам, эти двое, так истосковавшиеся по любви, столько пережившие на пути к своему счастью, наконец-то обрели его. И никакая сила, никакие условности и ситуации уже не могли разлучить их.
Они собирали свою любовь по крупицам. Натыкались на острые осколки старых обид. Отыскивали друг друга в суете ежедневных проблем, коих было множество.
Первым делом Ксении пришлось расставить все точки над i в отношениях с Антоном. Вернувшись домой после встречи с Матвеем, она застала Туманова в своей квартире. Он сидел за столом на кухне, а перед ним стояла недопитая бутылка коньяка.
Это противоречило всем прежним правилам. Раньше Антон никогда не оставался у нее в ночное время. И никогда не пил. Это насторожило Ксению. Она предполагала, что разговор с Антоном предстоит серьезный, но не была готова к нему вот так, с порога.
В ней все еще порхали легкие мотыльки. И вся она все еще находилась в невесомом феерическом состоянии. И вообще предстала перед Тумановым до неприличия счастливой. Этакая блудница, не успевшая стереть с лица остатки любовных утех.
Он, пошатываясь, приподнялся со стула и сделал попытку подойти к Ксении. Но, взмахнув обреченно рукой, тяжело опустился на стул.
— Ну и кккак пппрошло ыыык (булькнуло что-то у него в гортани)… ссссвидание с пппрошлым? — Ксению передернуло. Отвечать не хотелось.
— Даже пппро Ромку зззабыла, — ехидно продолжал Антон. — А твердила, что все только ради него. Эээх, ты!
— Антон, тебе надо отдохнуть, ступай домой. Завтра поговорим.
— Да не о чем нам разговаривать, — словно вдруг протрезвев, твердо отчеканил он. — Ты… ты… ты — просто шлюха!
— Прекрати, Антон. Не говори того, о чем завтра пожалеешь.
— Да ни о чем я не пожалею! Я тебя полтора года обхаживал, молился на тебя, все для тебя готов был сделать, а ты!
— Да, я виновата перед тобой и благодарна за все, что ты для меня сделал. Но я не подличала… и не удаляла сообщения в твоем телефоне.
Плечи Туманова сразу виновато поникли. Он нетвердой походкой направился к выходу. И, уже взявшись за дверную ручку, тихо произнес:
— А ведь я любил тебя, Ксения. Прости, если что не так.
— И ты прости меня… за все, — прошептала она ему в спину.
Неприятный осадок, оставшийся после разговора, напрочь стер с лица счастливую улыбку, с которой Ксения вернулась домой. Но в соседней комнате, куда она вошла на цыпочках, чтоб не разбудить малыша и няню, оно вновь засияло счастьем. Она наклонилась над кроваткой и нежно погладила крепко спящего ребенка по щечке.