— Из молнии,— после минутного замешательства сказал Ивасик.
А Лиля, ничего не говоря, вдруг нырнула под диван и вытащила оттуда... ровно разломанный камень, полый внутри.
— Из камня, вот откуда, — сказала она.
— Как же он там помещался? — удивился Вова.
— А как ты, такой здоровый, помещался у мамы в животе? — ответил Глеб и вдруг закричал: — Не прикасаться к камню! Вова, гони коробку из-под железной дороги! Лиля, тащи из маминого ящика стерильную вату! Мы предъявим науке такое... такое, что куда там нобелевским лауреатам!
— Кого предъявим? — спросил подозрительно Ивасик.
— Может быть, Глеба? — подхватил ехидно Вова.
— Вы ведете себя, как дети, — сказал презрительно Глеб. — Мы имеем дело с научным фактом огромного значения, а вы... Мы должны все это... вместе с этим... предъявить естествоиспытателям.
— Если все естествоиспытатели такие, как ты...— хмуро начала Лиля.
— Естествопытатель, — с удовольствием вспомнил Лилино слово Вова.
— ...Так уж лучше не надо,— закончила свою мысль Лиля.
— Например, в научно-исследовательский институт, — думал вслух Глеб.
— Не дам! — крикнул Ивасик. — Мы видели с Вовой, мы на дерево лазили — они опыты над животными делают!
— В зоопарк?
— Ты же сам говоришь, — возразила Лиля, — ископаемое, доисторическое. Почем они знают, что с ним делать?
— Не дам! — снова крикнул Ивасик.
— Ты, как собственник, и о науке совершенно не думаешь, — сказал Ивасику Глеб. А Лиле: — А ты знаешь, что с ним де-
лать? Ты уйдешь в школу, он вылезет на улицу, и его...
— Собачья будка... — прошептал в ужасе Ивасик.
— Не бойся, бррат ,— сказал горячо Вова. — У него же нет шкуры — собачникам он не нужен.
— А на крокодиловую кожу? — подал мысль Глеб, не со зла, а просто истины ради.
Ивасик то бледнел, то краснел.
— Я знаю, что нужно,— сказал он. — Нужно ему дать имя и сделать ошейник — тогда не имеют права трогать.
— А что, имя — это неплохо,— согласился Глеб.— Только оно должно быть научное.
Честно говоря, Глебу и самому не хотелось отдавать найденыша — заберут, а потом и не вспомнят, кто совершил открытие. Неплохо прежде бы самим что-нибудь угадать в этом уродце. Следовало бы, конечно, посоветоваться, но если бы здесь был какой-нибудь Даррелл. Опять же, может, тот же Даррелл, когда где-нибудь в тропическом лесу или, скажем, на Амазонке выслеживает и ловит звереныша — это одно, а если ему принесут дети Гвилизовы какого-то не то варана, не то геккона, то он, очень может быть, даже и не оценит. Надо подумать...
Но тут новое соображение пришло ему в голову:
— Исследователи и натуралисты семьи Гвилизовых, кто скажет, чем замечательна наша фамилия? Ну! Ну же! Смелей! Гви-ли-зо-вы!
— Царь Гвидон? — подал робко голос Ивасик.
— Царь Гвилиз! — передразнил его Глеб.— Ну что? Никто не может ответить на мой вопрос? Следите за мной по буквам: «Г», «В», «И», «Л» — Глеб, Вова, Ивасик, Лиля.
— У меня две буквы: ли,— возгордилась Лиля.
— Какая буква остается?
— «Зов»! — выпалил Вова.
— Ну, «ов» — это окончание фамилии в русском языке. «3» остается. Свободная буква «3». Пусть это и будет его буква. Завря — согласны?
— Гвилизавр, — нашлась Лиля.
— А вдруг мама родит ребеночка?
— Пусть тогда Овиком называет — это уже не наша забота.
— И тогда, если он из нашей семьи и у него есть имя, его никто не имеет права тронуть, правда же? — обрадовался Ивасик.
— А что значит — завр? — спросил подозрительно Вова.
— Значит «ящер»! Ну и что? Твое имя означает «владеющий миром». Что, ты им владеешь? А Лилино имя — Лия, означает «тёлка».
Младшие засмеялись.
— А Иван — вообще «благодать». Так что теперь Ивасик — благодасик.
— А как он будет свое имя знать? — забеспокоился Ивасик, поглаживая свое чудище.
— А как знают домашние животные?
— Он не животное! — обиделся Ивасик.
— Мы все животные! — успокоил его старший брат.— Но вот разумный ли наш Завря? И он или она?
Все это время Завря мирно спал. Но третий его глаз («сторожевой» — сказал Глеб) время от времени расширялся, потом снова затягивался пленкой и уходил в складку.
КРЕМ «ВОСТОРГ»
— Значит, камень совсем не инопланетный,— сказал после долгого раздумья Глеб.
— А глаз? А утки? А тяжесть? — тремя голосами откликнулись младшие.
— Корабль инопланетный, возможно, был, — вздохнул Глеб, — и зонды исследовательские он запустил. Но камень наш, теперь уже ясно, не имеет к этому никакого отношения. Его наверняка принес шторм. А в нем оказалось яйцо древнего неизвестного науке животного из породы ящеров.