К вечеру строгий Глеб ввел, кроме дневных, ночные дежурства — с их балкона был виден угол парка, где они зарыли камень. Как раз он сам дежурил, когда в «квадрате наблюдения* мелькнул человек и юркнул в кусты. Все четверо выскочили за дверь. По лестницам неслись так, что Ивасик два раза упал, а Вова зашиб пальцы. Но никто не плакал — не до того было. Они подбежали как раз в тот момент, когда один мужчина другому передавал через забор какой-то тяжелый сверток.
— Стой! — закричал Глеб. — Стрелять буду! — и поднял игрушечный револьвер.
Младшие братья кричали:
— Грабители!
— Воры!
А Лиля недолго думая вцепилась в сверток. Сверток упал, развернулся, в нем были белые и синие джинсы. Грабители убежали, но джинсы, снятые с чьей-то веревки на балконе, были спасены, и наутро всем детям Гвилизовым объявили в столовой благодарность. Больше всех гордился, конечно, Вова. Он так гордился, что камень ему показался уже совсем не нужен.
Поэтому, когда за день до отъезда всё младшее поколение собралось на экстренное совещание — решить, что делать с камнем, Вова сказал равнодушно:
— Да пусть лежит зарытый. Это совсем и не клад, я знаю.
— Еще чего! — возмутилась Лиля. — Не ты спасал камень, не тебе о нем и решать.
— А если взорвется? — вспомнил из вредности старую свою версию Вова.
— Проверено: мин нет! — хором ответили ему сестра и братья.
— Лиля, — сказал дрогнувшим голосом Ивасик, — пусть он будет твой и мой, этот камень, хорошо?
— Не твой, не мой и не ее! — решительно сказал Глеб. — Он принадлежит науке, этот так называемый камень.— И произнес он это таким голосом, что Лиля и братья замерли.
Подойдя к двери, Глеб посмотрел, не стоит ли кто-нибудь в коридоре, слушая их от нечего делать, как это частенько бывает на отдыхе. Вслед за ним выглянули и младшие. И пока Глеб не оглядел коридор, не закрылся потом изнутри и не отошел в глубь комнаты, все молчали.
— Ну? — не выдержала Лиля, но и тогда Глеб не сразу взялся рассказывать, словно бы приглядывался к ним, стоят ли они того.
— Помните грозу ночью? — сказал он наконец.
— Молнии! — воскликнул Ивасик.
— Дождь хлестал во все стороны! — добавил Вова.
— «Глаз» и зеленая молния,— подытожила Лиля.
Глеб помолчал.
— Кто знает, что такое метеориты? — спросил он.
— Лиля у нас метеор,— вспомнил мамину шутку Вова, но Глеб оставил шутку без внимания.
— Метеоры — это то, что мы видим, а метеориты — это то, что падает с неба. В действительности же это одно и то же — небесные камни.
— Наш камень! — вскрикнула Лиля.
Но и ее восклицание Глеб пока что оставил без внимания.
— Сихотэ-Алинский метеорит взорвался в воздухе и осколками выпал в тайге,— продолжал он.
— Наш камень! — прошептал на этот раз Ивасик.
— Откуда они, эти метеориты? — недоверчиво спросил Вова.
— С неба, Вова, из космоса, — ответил Глеб. — Есть метеорит весом шестьдесят тысяч килограмм. А на месте падения Сихотэ-Алинского метеорита сделан заповедник. Чтобы изучать.
Вредный Вова заметил тут же:
— Вот и нужно отвезти камень туда, где ты его взял, и устроить заповедник.
Ивасик и Лиля сердито взглянули на брата, а Глеб покачал головой:
— Если бы ученые заметили, что был метеорит или, правильнее сказать, болид, они бы уже тут как тут были! А так его или в море унесет, или кто-нибудь необразованный на нем станет колоть орехи. Очень даже просто! А то еще в частный дом утащат и в ограду вцементируют. Тогда его уже никакая наука не найдет!
— Но дело даже не в этом, — медленно и значительно сказал Глеб. — Дело в том, что, возможно, этот камень с... — Он открыл дверь, выглянув в коридор и, вернувшись, потребовал: — Поклянитесь, что сохраните тайну!
— Клянемся, — сказали хором младшие.
— Ты отдельно поклянись, — подозрительно поглядел Глеб, на Вову.
— Почему отдельно? — запротестовал тот.
— А потому.
— А если я не хочу отдельно?
— Тогда выйди за дверь.
Вова тяжело задумался: с одной стороны, трудно это было — не рассказать маме о чем-то серьезном, что-то таить от нее, с другой — ему и любопытна была Глебова тайна. И к тому же боялся он, вдруг Глеб в самом деле откроет что-нибудь величественное и тогда все они прославятся, мама будет ими гордиться, а Вову только жалеть.
— Да клянусь, клянусь я, — сказал он ворчливо.
Но и после этого Глеб не сразу выложил им свою догадку. Сначала он спросил, видел ли кто-нибудь метеорит, который бы каждые десять минут изменял вес. Хотя никто из младших вообще не видел метеоритов, но на этот вопрос они дружно ответили: «Нет». Слышали ли они когда-нибудь о зеленых молниях?