— А почему вы назвали меня альмарским ублюдком? — наконец спросил мальчик.
— Мне донесли, твоя мать тайно встречалась с ихним торговцем. Тот был недурён собой, и я думал, это шашни в отместку мужу. Он бил и унижал её, грязное животное. Но теперь понимаю, что тут другое.
— Что другое?
— Зелье. Альмары продают зелья. Она не хотела понести от Скъягги.
— А потом встретила моего настоящего отца, — пробормотал Атли.
— Да. Скъягги точно прибил бы вас в ярости, но выродка прибрало море. Его отец, Гаркель Олавсон, потребовал на тинге смерти для тебя и Фрейдис. Мол, ты ублюдок, она — колдунья. Но Гудмунд Магнуссон утёр ему нос, как сопливому мальцу, — во взгляде оделмана блеснула гордость. — Скъягги был ульфхеднаром, сказал он, а их дети всегда отличаются. Нашёл какого-то старика, который видывал не одну бурю при ясной погоде у тех берегов. Тинг вас оправдал. Вот, думал я, сейчас и свадебку сыграем. Но Фрейдис упёрлась, и ни в какую. Будто ещё больше херсира возненавидела…
«Немудрено», — подумал Атли, припомнив дурманящие речи альва. Вслух же произнёс:
— Я поговорю с ней.
— Добро! И вот что, Атли, давай-ка занимайся вместе с Гуннаром и Рагнаром. Горму я скажу. Хочу, чтобы ты отправился за море с ними.
— Почту за честь, — поклонился Подкидыш, — но сначала на стройке помогу: столько всего порушено…
За спиной раздались торопливые шаги, и, едва не снеся племянника, в дом ворвалась Илза. Плача и причитая, устремилась к закатившему глаза Эймунду. Атли ухмыльнулся и почёл за лучшее скрыться в дверном проёме.
И почти сразу попал в объятия матери. За её спиной мужчины помогали детям и женщинам слезать с лошадей, разгружать захваченные второпях пожитки.
— Атли…
— Мама, — Фрейдис в кои-то веки без косынки — не до неё было во время ночного погрома. Атли зарылся в светлые волосы и заметил то, чего раньше не замечал. Маленькая изящная заколка в виде листа дерева. Нездешнего дерева. Он нахмурился и взял её двумя пальцами. Заколка превратилась в пыль и тут же исчезла. Мать замерла и всхлипнула. Атли крепко обнял её, глядя, как поднимается из-за посветлевшего горизонта алый шар солнца.
— Во, на месте лежит! Почернел весь и растрескался! — крикнул Гуннар, свесившись с края обрыва.
— Всю речку перегородил, — покачал головой Рагнар, — целый порог получился.
— Троллий порог, — усмехнулся Атли, — пусть теперь так называется.
— Точно, — просиял Гуннар. — Крепко лежит. Не верится, что ночью эта каменюка бегала и крушила дома.
— Настанет день, когда детям расскажут сказку, как появился Троллий порог, а они будут глазеть да не верить…
— Ага, — поддержал кузена Рагнар, — и будет в этой сказке про Атли Троллью Смерть, и про Рагнара Обоерукого, и про Гуннара Красавчика…
— И про сломанный мост, и про тролличий хвост, — закончил последний. Мальчишки рассмеялись. — Знаешь, твоя мать смотрит в сторону моря, — вдруг сказал Гуннар Атли.
— А ты что, смотришь за моей матерью? — поднял бровь тот, но на сердце сделалось легко.
— Да нет, просто я тоже туда смотрю.
— И я, — признался Рагнар. — Херсир вернётся и возьмёт нас с собой. Он обещал.
— И тебя тоже. Мы теперь братья по оружию и везде должны быть вместе.
— Придётся, — вздохнул Атли, — пропадёте без меня. Тролли сожрут.
— Добро, — протянул Рагнар, и все опять засмеялись. — Ладно, хорош штаны протирать — нас за чем послали? За хворостом. Так вперёд.
— Слушаюсь, мой херсир.
— Ох, договоришься ты, братец.
Сыновья Эймунда, лениво переругиваясь, побрели к чахлым деревцам. Атли задержался на краю ущелья и посмотрел вниз. Вода горной речки, бурля, преодолевала Троллий порог и неслась дальше, к морю. В голову пришла какая-то умная мысль, но тут перед глазами возникли две яркие жёлтые точки.
— Здравствуйте, сони, — улыбнулся мальчик, — вас только не хватало. Айда собирать хворост!
Солнечные зайчики сердито запрыгали и помчались вдогонку.
Никто не заметил, да и не мог заметить две фигуры, наблюдавшие с кручи.