Хон
–Сам лично он и позволял.
Когда-то твой слуга покорный, слыша
Нежный глас притворный, словам значенья не предал,
Когда б заклятье повторил. И я магистр, по праву лоха, не углядел
В близи подвоха и в те же сети угодил. Ради каприз, её утех, кого любил, Забыл я всех. Носил на шее медальон и был вполне доволен жизнью.
Но полетел однажды он в очаг огня, так был я зол. И вдруг,
Ведомый мудрой мыслью, я предпочёл
В семье раскол.
Мелиса
–Знаешь, кто он? Принц морской! Хозяин будущий страной!
И ни к чему мне твоя помощь! Мой долг-сразиться с чародейкой!
Хон
–И превратишься тут же в овощ,
Или юркой станешь змейкой. Ведь нас врасплох
Впоймать нельзя, себя погубишь только зря. Но средство есть,
Окаменеет, коль объявить заклятье ей. На время власть оно имеет, а значит Действуй пошустрей. Ну ладно уж, ну так и быть, я помогу тебе по
Службе. Но не советую забыть, вернуть должок
По старой дружбе.
И принёс он пузырёк, сургучом
Залита пробка, а в нём розовый мелок. И в такой же
Упаковке пыль седую для плутовки. И взяла Мелиса робко, и Хон
Подробно передал секреты магии своей. Не просто так,
Он точно знал, что он получит тот трофей.
XVIII
Напрасно люд героя ждал,
Свободу видя в храбром муже. Того ещё
Народ не знал, что может сделать ещё хуже, чем до него
Было страдальцам. На всё смотрел её глазами, считал друзей теперь
Врагами. И лишь поманит она пальцем, бежал и ведьме угождал, имея в Памяти провал. Но вскоре детка измененье в душе заметила Калана. Коль
Он выказывал презренье к слуге, служившему исправно. Догадку
В город отнесла, и знали все теперь умы, что
Гость уже в сетях у зла.
Но хоть другая весть народом,
Что зверь не явиться из тьмы, была воспринята
С улыбкой. И встреч уж не было с уродом. И теперь в поход
За рыбкой все без страха отправлялись. Жерар и сын его угрюмо рыбачить Так же собирались. И промолвил Грин печально: «Не даёт покоя дума.
Игрок явился ж не случайно и рисковал, чтоб нам помочь.
Так неужель забыт он в горе?»
Жерар
–В душе его настала ночь, он с нами, Грин, уже в раздоре.
Калана больше нет, сынок, и с ним мечты моей не стало.
С отцом я встретиться не смог. О, будь ты проклята, Гаала!
Расставив сети, люди ждали гостей
В сребристой чешуе. Друг друга в фарте убеждали,
В своём уверившись чутье. Но кто бы гостя ждал такого? А он
Настойчиво плывёт. Ведёт он поиск третий день почти у берега морского,
И цель его теперь народ. Но вот мелькнула чья-то тень. Иль может
«Оку» показалось? И дева было уж собралась разведать
Эти берега. Но, в снасть попав не осторожно,
Её запуталась нога.
И тянули люди сеть, войдя в море
Неотложно, добычи радуясь своей. Но, как вышли
Все на твердь? Заговорил вдруг их трофей: «Ах, простите, рыбаки,
Изорвала я вам сети. Известно мне, вы – бедняки, и что
Страдают ваши дети. Мне очень жаль, я б не
Хотела для вас голодного удела.»
Освободившись, она встала,
Срывая, жемчуг всем раздала. И повёл народ её
В жильё подземное своё. И там при свете огоньков, очевидцы
Чуда те рассмотрели свой улов и восхитились красоте.
Но гостья вдруг их поразила, когда б
О принце расспросила.
XIX
Жерар, прислушиваясь к речи,
Увидел в деве знак в судьбе. И распрямились
Его плечи. «Уж если смерть?» – подумал он: «То пусть придёт
Она в борьбе. Изгнать все страхи надо вон, и подымать на битву город.
Но сгинут многие в войне… Но и терпеть довольно голод
И жизнь в кошмарном этом сне.»
И, взяв за руку, он повёл Мелису
Длинным коридором. И, сняв решётку, вывел в дол,
Где ушлым крались они вором, подбираясь к дому ведьмы. Ведь здесь Прозрачен воздух был, коль жар туманы иссушил. И молвил он:
«Обитель шельмы во-он в пещере за костром. Но придём
Сюда потом, как подымится восстанье.»
Мелиса
–Нет, бесплодны все старанья, и без магических услуг
Не одолеть плутовку нам. Вы возвращайтесь лучше,
Друг. Вам безопасней будет там.
Жерар ответить не успел,
От страха просто онемел, когда вперёд
Пошла девица. Пригибаясь, ловко кралась, как
За жертвою тигрица, сжав в руке клинок точённый. И что
Ещё ему осталось? Как не последовать с мечом. А принц, беседой
Увлечённый, сидел с кокеткой за столом, над шуткой громко хохотавшей. Когда б к скале прижались двое, замерев и не дыша. Но в деве, ревностью Горящей, росло желание лихое, и вновь тянулась до ножа. И понимая
Чувство девы, Жерар к устам прижал свой палец, протест