Джилли рассмеялся не без горечи.
Старший из двух лакеев, который значился в книге мистера Скривена как «лакей герцога», стоял с согнутыми и вытянутыми вперед руками, чтобы поддержать герцога, когда тот опустит ногу на лестницу кареты. Его лицо оставалось бесстрастным. Но молодой лакей не удержался от широкой простодушной улыбки. Мистер Чигвел, несколько шокированный странным смехом герцога, строго покосился на лакея.
Герцог подхватил свою малакковую трость, нагнул голову так, чтобы его высокая касторовая шляпа с загнутыми полями не задела верх дверцы, и легко спрыгнул вниз, не обращая внимания ни на приставленную лестницу, ни на протянутые руки. Мистер Чигвел и старый лакей ринулись вперед, чтобы предотвратить возможное падение герцога. От испуга оба взволнованно вскричали:
— Ваше сиятельство!
— О, не волнуйтесь, — сказал герцог сухо. — Мне помощь не нужна.
Мистер Чигвел вежливо поклонился и проговорил, преодолевая замешательство:
— Я очень рад видеть ваше сиятельство в таком бодром расположении духа; прошу в дом, сэр. Я не сомневаюсь, что после поездки вы хотите отдохнуть. Стол с прохладительными напитками и закусками для вашей светлости накрыт в голубом зале.
— Спасибо, — ответил герцог. Он взбежал вверх по ступенькам, улыбнувшись Борродейлу, который в тот момент делал поклон. Внутри особняка его поджидали еще три персоны: конюх, управляющий и рослый джентльмен, который, как только увидел герцога, развел руки для объятий и радостно прорычал:
— Мой дорогой герцог! Вы должны позволить мне первому приветствовать вас здесь, в Лондоне! Как поживаете? Да я и сам могу свидетельствовать, что выглядите вы прекрасно!
Джилли замер на пороге, почти с ужасом следя за атлетической фигурой, надвигавшейся на него. Затем, опомнившись, покраснев, протянул обе руки для дружеского пожатия.
— Прошу прощения! Я не знал, что вам было известно о моем приезде. С вашей стороны очень любезно встретить меня, капитан Белпер.
— Что вы, как же я мог не прийти, мой дорогой герцог? — воскликнул капитан. — Я получил записку о вашем приезде от вашего дорогого дяди и нашел эту новость превосходной. Уж не помню, сколько времени прошло с тех пор, как я видел вас в последний раз! Проходите, проходите же, не стойте на сквозняке, сэр! Как видите, я не забыл ваших слабостей, сэр. Простуженное горло не должно испортить вам пребывание в городе, дорогой герцог.
— Спасибо, спасибо, — пробормотал герцог и повернулся к управляющему.
Мистер Скривен, мужчина средних лет, в скромной черной одежде, низко поклонился, сказав, что для него огромное счастье видеть здесь его сиятельство. Он также выразил надежду, что герцог найдет полный порядок и все необходимое в доме, и заранее извинялся за возможные упущения.
— Вашему сиятельству, — оправдывался Скривен, — должно быть, известно, что в настоящее время у нас нет полного штата слуг. И я вынужден с сожалением признать, что мастерство главного кондитера не совсем на должном уровне, — его лицо растянулось в извиняющейся гримасе. — Но его сиятельство слишком поздно предупредил меня о вашем визите, и у нас не было достаточно времени, чтобы как следует обо всем позаботиться.
— Я уверен, что все будет хорошо, — отозвался герцог. — Я совсем не хотел причинять вам беспокойства, мистер Скривен. И думаю, что без особого ущерба для себя могу не прибегать к услугам кондитера.
Все поняли, что герцог высказал что-то чрезвычайно остроумное, и те, кому высокое положение среди челяди это позволяло, сдержанно засмеялись. Затем мистер Скривен выразил надежду, что его сиятельству дом не покажется плохо подготовленным. Он также прибавил, что готов выполнить любые распоряжения его сиятельства, какие только тот найдет нужным сделать. И откланявшись, поспешил в канцелярию, расположенную в другом крыле дома, где он занимался делами, связанными с управлением многочисленными владениями герцога и его состоянием.
Герцог повернулся к Борродейлу, одновременно протянув шляпу, перчатки и трость лакею, затем позволил дворецкому снять с себя дорожное пальто. Он остался в желто-коричневых панталонах и голубом камзоле, отлично сшитом портным Вестеном. Но поскольку герцог не принадлежал к утонченным денди, воротник его камзола не был чрезмерно высоким, а шейный платок и рубашка не представляли собой нечто из ряда вон выходящее. Герцог не стремился украсить свою одежду, не любил изощренности ни в мебели, ни в убранстве кареты, ни в одежде.
Кармашек для часов висел у него на поясе, он не носил лорнета, чтобы оглядывать с дерзким равнодушием окружающих, и, кроме простой жемчужной булавки в галстуке, единственным его украшением была печатка с сардониксом, которая принадлежала когда-то отцуДжилли. Кольцо пришлось сузить, чтобы оно не спадало с его пальца, и все же оно смотрелось слишком громоздко на его изящной руке. Но герцогу нравилось это кольцо, и он обычно не надевал других.