В целом, размышлял герцог, они совсем неплохо справились со своей задачей. Мистер Ромси стремился рьяно исполнять все наставления лорда Лайонела, но капитан Белпер оказался весьма неплохим спутником для юного джентльмена, впервые в жизни ступающего на землю чужой страны. И поскольку отношения между его спутниками сложились достаточно враждебные, а к тому же они очень ревновали своего подопечного друг к другу, то герцогу не составляло особого труда заручиться поддержкой одного из них, если ему хотелось оспорить мнение второго.
Когда герцог вернулся из путешествия, предложение дяди поселить мистера Ромси в Сэйле в качестве духовника застало его врасплох. Не то чтобы Джилли был неприятен наставник, но он весьма рассчитывал на то, что сможет наконец от него отделаться и ему предоставят один из множества принадлежащих герцогу домиков. Однако лорд Лайонел заявил: все они заняты, а когда мистер Ганнерсайд, прослуживший в Сэйле много лет в качестве домашнего духовника, умер, его светлость преднамеренно никого не приглашал на это место, чтобы предоставить такую возможность Ромси в качестве награды за верную многолетнюю службу.
– Ты же не хочешь отплатить ему неблагодарностью, Джилли, – укоризненно произнес его светлость.
Разумеется, Джилли этого не хотел, и мистер Ромси обосновался в Сэйле, исполняя роль его церковного наставника. Герцог надеялся, что по прошествии нескольких лет Ромси забудет о том, что хозяин когда-то был его учеником.
– Бога ради, Адольфус, поставь этого зануду на место! – умолял герцога его кузен Гидеон.
Но Джилли не нравилось ставить на место людей, которые желали ему только добра. Он был слишком восприимчив к чувствам других и неизменно любезен с теми, кого жизнь вынудила безропотно сносить любые выходки своих благодетелей.
– Адольфус, сколько можно пользоваться услугами такого престарелого слуги, как Неттлбед? – восклицал Гидеон. – Отправь его на пенсию, малыш! Отправь его на пенсию!
– Я не могу, – в отчаянии отвечал герцог. – Это разобьет ему сердце!
– Ты что же, вообще не способен задеть чьи-либо чувства, малыш? – ухмылялся Гидеон.
– Не способен, если это чувства людей, которые испытывают ко мне привязанность, – просто отвечал Джилли.
– В таком случае ты безнадежен! – махнул рукой кузен.
Джилли был вынужден с грустью признать, что Гидеон, вероятно, прав.
Теперь, похоже, к списку людей, чьи чувства герцог не мог задеть, добавился еще один человек. Он не знал, любит ли его та, кого ему назначили в невесты, но она была кроткой, застенчивой и, если верить дяде, рассчитывала на то, что Джилли сделает ее герцогиней. Будучи членом множества клубов и проведя сезон в Лондоне, герцог хорошо усвоил некоторые обычаи света. Он нисколько не сомневался в том, что на шансы леди Гарриет заполучить его в качестве супруга в клубе Уайта заключают пари и что лишить ее всяческих надежд означало бы обречь девушку на пересуды злых языков и сделать посмешищем всего города. Подобный поступок его светлость считал совершенно недостойным настоящего джентльмена.
Дурное настроение стремительно возвращалось. Откинувшись на спинку сиденья в углу экипажа, он следил глазами за покачивающимися фигурами сопровождающих его всадников и пытался думать о леди Гарриет, что оказалось очень трудно. Ее воспитывали так правильно и в последние годы так неусыпно опекали, что его не покидало ощущение, будто он ее совсем не знает. Их семьи много общались, и она часто посещала Сэйл-Парк или Чейни, его дом в окрестностях Бата. Когда они были детьми, Гарриет очень нравилась Джилли. Пожалуй, даже больше, чем другие, более напористые дети из окружения юного герцога. Гарриет и сейчас ему нравилась, но в последнее время из их общения ушла былая легкость и непринужденность. Возможно, это объяснялось тем, что он знал о предписанном им обоим будущем, возможно, причиной была всевозрастающая робость и застенчивость девушки. Джилли сопровождал ее в оперу и танцевал с ней на балах. Беседовать с Гарриет было значительно легче, чем с другими знакомыми дамами. Но не он выбирал ее себе в невесты, и, хотя герцог не имел отчетливого представления о том, какой должна быть его воображаемая леди, он был уверен – она нисколько не напоминает бедняжку Гарриет.