Владимiръ Иванычъ.
Ну, да, такъ вѣдь сейчасъ это и сдѣлаютъ!.. На дняхъ еще циркулярно по всѣмъ вѣдомствамъ объявлено: чтобы никакихъ представленiй о пенсiонныхъ назначенiяхъ выше штатныхъ не дѣлать.
Вильгельмина Ѳедоровна.
А если такъ, то плюнь на все!.. Пусть тебѣ дадутъ что слѣдуетъ по закону, и уѣдемъ за границу! Я лучше по мiру, съ сумой готова идти, чѣмъ видѣть, что мужъ мой подъ начальствомъ у мальчишки, который прежде за счастье считалъ, когда я позволю ему поцаловать мою руку или налью чашку чаю.
(Владимiръ Иванычъ что-то такое хочетъ возразить жене; но входитъ курьеръ).
Курьеръ.
Господинъ Мямлинъ и полковникъ Варнуха.
Вильгельмина Ѳедоровна.
А я еще и не одѣта! Уйти скорѣе!..
Владимiръ Иванычъ (съ досадой).
Уходи!.. Что тебѣ тутъ сидѣть!..
(Вильгельмина Ѳедоровна уходитъ).
Владимiръ Иванычъ (курьеру).
Проси этихъ господъ!
(Курьеръ уходитъ).
Явленiе II
Владимiръ Иванычъ (одинъ.)
Эти женщины хуже змѣи!.. У меня и безъ того адъ на душѣ, а она еще пилитъ своимъ милымъ язычкомъ! Справедливо сказалъ какой-то философъ, что человѣкъ не столько отъ того страдаетъ, когда ему самому скверно, какъ отъ того, когда онъ видитъ, что другому хорошо! Вчера при мнѣ г. Андашевскiй прiѣхалъ въ театръ и проходитъ въ первый рядъ креселъ, смотрю всѣ лезутъ къ нему, кланяются, ручки ему пожимаютъ!.. А онъ оглоданой-то харей своей только всѣмъ улыбается, и ко мнѣ вдругъ чуть не съ распростертыми объятьями. «Какъ, говоритъ, я счастливъ, что вижу васъ»! Пытку-бы легче вынесъ, чѣмъ эту милую сцену, а между тѣмъ сиди, самъ тоже улыбайся и дѣлай видъ, что кромѣ удовольствiя ничего не чувствуешь!.. Будь кто хочешь, кажется, назначенъ со стороны, хоть столоначальнишко какой-нибудь изъ аристократовъ, я перенесъ бы это равнодушно; но тутъ предпочтенъ человѣкъ совершенно-равный мнѣ, стоявшiй рѣшительно въ однихъ условiяхъ со мной, – это ужъ прямо насмѣшка!.. Плевокъ въ лицо!..
Явленiе III
Входитъ Мямлинъ, плѣшивый господинъ, съ женской почти физiономiей и съ необыкновенно-толстымъ задомъ, и полковникъ Варнуха, худенькiй, мозглый малороссiянинъ, съ длиннѣйшими усами, съ неглупымъ, но совершенно необразованнымъ выраженiемъ въ лицѣ.
Мямлинъ.
Имѣю честь представиться! (на этихъ словахъ онъ вдругъ останавливается и начинаетъ дѣлать изъ лица гримасы).
Владимiръ Иванычъ (протягивая ему руку).
А у васъ это подергиванье въ лицѣ еще не прекратилось!
Мямлинъ.
Лучше нынче, лучше!.. (продолжаетъ гримасничать).
Владимiръ Иванычъ (съ нѣкоторымъ участiемъ).
Но, скажите, что такое собственно это за болѣзнь?
Мямлинъ.
Нервная!.. Тоже самое, что и пляска святаго Витта, какъ объясняли мнѣ врачи…
Владимiръ Иванычъ.
И что же, вы боль при этомъ сильную чувствуете?
Мямлинъ.
Нисколько!.. Ни малѣйшей!.. Непроизвольное только сокращенiе личныхъ мускуловъ.
Владимiръ Иванычъ.
Но есть же противъ этого средства какiя нибудь?
Мямлинъ.
Электричество больше всего тутъ помогаетъ, и мнѣ теперь гораздо лучше!.. Конечно, когда взволнуешься чѣмъ, такъ усиливаются припадки, а сегодня вотъ я являлся къ графу, потомъ къ вашему новому начальнику, Алексѣю Николаичу Андашевскому, и наконецъ къ вашему превосходительству… Все это очень прiятно, но не могло не подѣйствоватъ.
(Владимiръ Иванычъ перенесъ свой взглядъ на полковника Варнуху, который все время стоялъ не пошевеливши ни однимъ мускуломъ; но как только взоръ Владимiра Иваныча коснулся до него, такъ онъ мгновенно и очень низко поклонился ему и затѣмъ опять сейчасъ же вытянулся въ струнку.)
Владимiръ Иванычъ (относясь къ нему).
Вы недавно причислены къ намъ?
Полковникъ Baрнуха (бойко и отчетливо).
Точно такъ.
Владимiръ Иванычъ.
Но по чьему собственно представленiю?
Полковникъ Baрнуха.
Алексѣя Николаича-съ.
Владимiръ Иванычъ.
Стало быть, вы лично ему извѣстны?
Мямлинъ (у котораго лицо окончательно уже успокоилось).
Дядя мой, князь Михайло Семенычъ просилъ за него Алексѣя Николаича… Господинъ Варнуха завѣдывалъ нѣкоторое время имѣньемъ дяди.
Полковникъ Baрнуха.
Тогда, оставимши военную службу, я занимался частными дѣлами и почесть что всѣ имѣнья князя Михайла Семеныча пущалъ на выкупъ, и такъ какъ онъ остался оченно доволенъ мной, то и сдѣлалъ меня потомъ смотрителемъ Огюньскаго завода.