Геракл возмужал. Борода его стала жёсткой, местами в ней проступила первая седина. Взгляд дерзкий, шальной.
- Здравствуй, Хирон. Давно не виделись... - каким-то нервным, горловым голосом сказал он.
- Рад нашему свиданию, - тихо ответил кентавр.
- Помнишь, когда-то мы здесь резвились. Я был мальчиком, ты жеребёнком. А теперь - ты вожак табуна. Я - вождь великого племени.
- Да. Время выбрало нас.
Геракл криво усмехнулся.
- Я принёс вино. Будешь пить?
- Нет. Ты же знаешь, я люблю виноград. Но лакать сок гнилых ягод, который отравляет разум, - это чуждо нашему естеству.
Геракл захохотал:
- Если следовать естеству, всю жизнь будешь жевать сено!
Он развёл костёр, стал жарить на углях мясо.
Налил из амфоры в чашку душистую квасную жидкость.
- Ну? Давай попробуй...
- Не уговаривай. Я свой закон не нарушу.
- Зря!.. - яростно крикнул Геракл. - Так бы мы быстрее договорились.
Запрокинул голову, жадно дёрнулся кадык.
Геракл вытер губы тыльной стороной ладони. Его глаза помутнели, и в то же время дикая искра вспыхнула в глубоких, чёрных зрачках. Хирон вздрогнул, отступил.
- Тебе передали моё предложение? - с угрозой спросил Геракл.
- Прости, мы не можем его выполнить.
Почему? Вы мне нужны... Я открыл новый закон: оказывается, отнимать гораздо быстрее и удобнее, чем добывать и собирать...
На опушку вышла лань. Геракл встрепенулся, схватил лук. Тетива впилась в подбородок... Свистнула стрела - животное замертво рухнуло на землю.
- Ха! - радостно воскликнул воин. - Ха-ха!
- Зачем ты это сделал? У тебя же есть еда, - печально произнёс Хирон.
- Затем, чтобы ты видел - в моих руках сила! А сильному подчиняются!
Геракл снова налил вина.
- Хочу выпить за наш союз! Кентавр - лучший боевой конь. Вы всё слышите, всё понимаете, вы можете принять решение быстрее всадника, но вам не хватает свирепости. Если мы объединим эти качества - станем непобедимыми! Ну, согласен?
- Нет, - ответил Хирон. - Умение убивать и разрушать - это ещё не сила!
Геракл выхватил из огня головешку, с размаху бросил в рощу.
Запылали деревья. Выскочили на лужайку кентавры.
- А это сила? - угрюмо спросил Геракл.
- Это безумие... Ты уродуешь Мать-Природу - своего учителя, своего исцелителя, свою кормилицу... Глядя на рыб, вы научились плавать. Глядя на гнёзда птиц, начали строить жилища. Хлестнувшая по лицу ветка подарила тебе идею лука... И какова благодарность?
Геракл встал.
- Последний раз спрашиваю: ты будешь моим?
- Нет! - гневно ответил кентавр. - Мы уходим отсюда. Прощай... Ты раскаешься, но будет поздно.
Хирон стукнул копытом, повернулся и поскакал к своему табуну.
- Если не мне, то никому!.. - прохрипел Геракл. Ой выхватил из колчана стрелу. Звонко тренькнула тетива.
Хирон обернулся и увидел свою смерть.
Туман рассеялся... Никита и Джон обнаружили, что они сидят на полу конюшни. Патрик стоял рядом, фыркал, потряхивал гривой.
- Ну, как впечатление? - иронично произнёс он.
- Немного болит голова, - чуть слышно ответил Треверс. - Что это было?
- Ты желал, чтобы я показал прошлое. С первого раза это тяжело...
- Потрясающе! - прошептал Джон. - Просто чудо... Правда, слегка мутит. Такое чувство, будто стреляли в меня... Я пойду прилягу. А ты, Ник?
Зеленкова тоже подташнивало, но он хотел остаться с Патриком, поэтому по возможности бодрым голосом сказал:
- Я привык к таким картинам.
- Как хочешь. - Треверс, покачиваясь, вышел.
Никита дождался, когда гравий под его подошвами перестал хрустеть, и спросил:
- Патрик, почему ты раньше молчал об этом?
- Это действительно опасно. Но сейчас я решил попробовать. Может быть, это наше единственное оружие против Треверса. У него дурная наследственность: сочетание жестокости и сентиментальности - самый тяжёлый характер.
Зеленков провёл пальцами по лбу.
- Всё как во сне... Дед, наверно, там с ума сходит.
Кентавр звякнул уздечкой, задумчиво сказал:
- Послушай, Никита, а если мы примем предложение этого Треверса-Девятого? Подумай, ведь это твой шанс. Тебе повезло!
- О чём ты? - Зеленков испуганно отпрянул.
- Будешь жить без забот. Развлекаться, путешествовать, балдеть...
- Нет!
- Не торопись. Осознай возможность.
- Нет! Не хочу!
- Ну почему?
- Хочу домой - и всё!
Патрик улыбнулся. Он подошёл к мальчику, прикоснулся влажным носом к его щеке.
- Не бойся, мы выберемся отсюда...
А в Лондоне в это время тренер терзал деда:
- Вторые сутки ищут - и никаких следов! Их и не будет... Теперь я понял, почему он всё время торчал рядом с Патриком. Вот она, современная молодёжь! Он давно задумал эту акцию!
- Какую "акцию"? О чём ты говоришь, Никодим? - дрогнувшим голосом отвечал Егор Васильевич. - Мальчик попал в беду. Нужно сделать всё, чтобы его выручить.
- Он сам вывел жеребца! Сам!.. Никто его не похищал! - истерично вопил тренер. - Твой "мальчик" решил остаться на Западе! Понял? С меня теперь три шкуры сдерут. Господи, зачем я только согласился его взять! Как сразу не догадался! А может, ты тоже с ним в сговоре?
- Замолчи, что ты мелешь? - не выдержал жокей. Он стоял бледный, с фиолетовыми губами; - Никита чистый, добрый мальчик... А ты... Ты подлец!
Тренер удивлённо глянул на Петровича. Хмыкнул и затих...
Никита и Джон Мортинер Треверс-Девятый завтракали на веранде.
- После путешествия в Грецию у меня зверский аппетит, - возбуждённо говорил Треверс, уплетая за обе щеки омара. - Попробуй, жуткая вкуснотища!
Зеленков поковырял вилкой в тарелке.
- Джон, может, ты отпустишь меня, а Патрик останется с тобой?
Треверс бросил на него хитрый взгляд.
- Ты что, дураком меня считаешь? Утечка информации... Разве тебе плохо здесь?
- У меня же есть мать, отец... Войди в их положение.
- Ребёнок рано или поздно уходит от родителей. Как ты представляешь своё будущее?
Вопрос, конечно, интересный... Никите четырнадцать лет, но он никогда не думал об этом. Считалось, всё как-то само собой образуется.