Его голова покоилась на бархатной подушке, в руках он держал развернутую газету. Джинсы плотно обтягивали его мускулистые ноги. Сердце Эльвиры гулко забилось, а в животе заворочался ребенок, будто откликнувшись на ее возбуждение. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Привет, Леонардо.
Он выглянул из-за газеты и окинул ее внимательным взглядом. Какое тепло и нежность исходит от нее! — подумал он. Какой невинной выглядит она в белой блузке, с гладко причесанными густыми темными волосами… Леонардо обнаружил, что ему хочется развязать поддерживающую их ленточку и позволить им небрежно рассыпаться по плечам шелковым дождем.
— Доброе утро, — пробурчал он и отложил газету. — Или, вернее, добрый день!
У нее перехватило дыхание.
— Я снова проспала.
— Это хорошо.
— Ты уже завтракал?
— Нет еще. Я ждал тебя. А потом начал читать и забыл о еде. — Леонардо потянулся и встал с дивана. — Я сейчас все приготовлю.
— А где Полли?
— Она ушла за покупками, — ответил он с некоторой досадой.
Леонардо отослал экономку в магазин больше часа назад. Сегодня он планировал поговорить с Эльвирой и хотел сделать это наедине. Присутствие Полли помешало бы ему. Первое время после смерти Мелани он был благодарен ей за заботу, но в последние дни ее поведение очень изменилось, и он не мог понять, чем это вызвано: присутствием Эльвиры или какими-то личными причинами.
Полли мало говорила, но постоянно поджимала губы, загадочно улыбалась. Она словно скрывала от него какой-то секрет. Но Леонардо не хотелось спрашивать напрямик, что все это означает.
Эльвира мельком взглянула на газетные заголовки. Ее не слишком-то интересовали новости, и она объясняла это тем, что для женщин в ее положении весь мир, вероятно, сосредоточивается на ребенке.
Было уже почти время обеда, когда они сели за стол. Леонардо подождал, пока Эльвира дожует свои пирожные, и произнес:
— Я хотел поговорить с тобой о вчерашнем, Эльвира.
Она испуганно посмотрела на него.
— О чем ты?
— О твоей истерике в магазине, — ответил он, свирепо на нее посмотрев, как будто она сделала это нарочно.
— Этого больше не повторится, я обещаю.
— Правильно! Потому что больше не будет таких продолжительных поездок! Доктор Кардосо согласился наблюдать тебя дома. — Он придвинул к ней тарелку с фруктами, и, чтобы избежать лекции о пользе витаминов для беременных, она покорно взяла апельсин. — Я больше не буду таскать тебя по всему Лондону, как вчера.
Эльвира начала медленно чистить апельсин. Ей хотелось сказать, что его никто об этом не просил, но, взглянув ему в лицо, она передумала.
— Ты закончил? — вместо этого поинтересовалась она.
— Нет еще. — Леонардо увидел, как она засунула сочную дольку в рот, и постарался подавить в себе чувство, очень похожее на вожделение. — Теперь ты будешь отдыхать столько, сколько я скажу, и как следует питаться.
Эльвира весело на него посмотрела.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Советую тебе слушаться меня, Эльвирита. Одному Богу известно, как скоро все это кончится! — Он серьезно взглянул на нее. — Ты понимаешь, о чем я?
— Конечно, понимаю. — Она взяла кофейник. — Налить тебе кофе?
— Да, пожалуйста. — Он еще не закончил, однако предоставил ей возможность немного отвлечься.
Наполняя его чашку, Эльвира вдруг явственно представила, каково жить вместе с мужчиной. Хотя бы эти совместные завтраки… Случайно ее глаза остановились на загорелой шее в открытом вороте рубашки, и она представила, как медленно расстегивает оставшиеся пуговицы и, оголив грудь, проводит по ней кончиками пальцев…
О Боже, наверное, я сошла с ума! — ужаснулась она. Как можно страстно желать кого-то, когда носишь под сердцем дитя от другого мужчины?!
— Еще тостов? — спросила она, заливаясь густым румянцем.
— Нет, спасибо, — ответил Леонардо.
Он чувствовал на себе ее взгляд и испытывал от этого странное удовольствие. Ему редко приходилось завтракать с женщинами — даже если только что провел с ними замечательную ночь, — он всегда стремился поесть утром в одиночку или с сыном. Это было непреложное правило, которое Леонардо считал необходимым для правильного воспитания Марко. Его подружкам оно не нравилось, но ни одна из них не рискнула его оспаривать.
Он в свою очередь тоже взглянул на Эльвиру. В своей белой, обтягивающей живот блузке, без всякого макияжа на лице, она выглядела полной противоположностью тем эффектным женщинам, с которыми он встречался после смерти жены.