Я оставлю это на потом, решил он. У нас еще все впереди. Он отбросил платье на пол, туда же полетели чулки и пояс, и наконец Эльвира осталась лежать перед ним в одном кружевном белье.
Ее полные груди выпирали из черного бюстгальтера, и он поймал себя на мысли, что очень не хочет, чтобы она уходила кормить ребенка. Но потом вспомнил, как Эльвира ходила к малышке в конце ужина, и облегченно вздохнул. Насколько эгоистично мое желание? — спросил он себя, снимая с нее шелковые трусики, но при этом стараясь не касаться обнаженной кожи, поскольку его самообладание было на пределе.
— Забирайся под одеяло, — шепотом приказал он.
— Коснись меня, — попросила Эльвира, но он покачал головой.
Слишком долго он хотел ее.
— Если я еще раз коснусь тебя, то кончу, — хрипло произнес Леонардо, и выражение его глаз привело ее в трепет. — Прикройся одеялом, пока я не разденусь.
Она с удовольствием наблюдала, как он сбрасывает с себя одежду. В неосвещенной комнате ей не было видно его лица, но, когда он снял майку, перед ней предстал его мускулистый торс. Потом с мощных бедер соскользнули черные джинсы, и Леонардо остался в одних темных шелковых трусах. Наконец он освободился и от них.
Глаза Эльвиры расширились.
Леонардо достал из ящика презерватив и надел его. Эльвиру удивило, что он возбудился так сильно и так быстро.
Он забрался под одеяло и откинул с ее лица выбившийся локон.
— Я не слишком-то опытна, — призналась Эльвира, когда он порывисто обнял ее.
— Я научу тебя всему, что знаю сам, — пообещал Леонардо и почувствовал, как в ожидании наслаждения затрепетало ее тело.
Ее глаза сияли как звезды, жаркий румянец алел на щеках. Он поцеловал кончик восхитительного носика, затем пухлые губы. Нежный, сладкий, пьянящий поцелуй длился и длился, пока он не смог больше ждать.
Уложив ее на спину, он лег сверху, опираясь на локти и чувствуя под собой ее бурно вздымающуюся соблазнительную грудь.
— Страшно? — спросил он. Эльвира широко раскрыла глаза.
— Почему мне должно быть страшно?
— Это ведь происходит с тобой впервые после рождения ребенка, и, может быть, тебе будет больно… Но я буду очень… ~ Он судорожно сглотнул. — Ласковым.
Почувствовав вторжение его горячей твердой плоти, она сделала осторожное движение навстречу, и он мягко вошел в нее, полностью заполнив. Эльвира вздрогнула, и он тоже.
— Будь самим собой, Леонардо, — нежно прошептала она.
И он сдался. Вопросы будут потом. Теперь им есть чем заняться.
Он медленно и сильно задвигался в ней, постепенно убыстряя темп. Потом, склонив голову, приник поцелуем к ее губам, и его язык задвигался в том же головокружительном ритме.
Эльвира задвигалась с ним в унисон. Ее тело уже не подчинялось разуму, словно само знало, что и как делать. И вот безумный восторг снова охватил ее, и восклицание замерло на приоткрывшихся губах.
Леонардо больше не сдерживался. Ничто не могло бы остановить его сейчас. Напряжение достигло апогея, и он тоже познал блаженный миг освобождения. Последнее, о чем он успел подумать, было то, что так хорошо ему не было ни с одной женщиной на свете.
12
Леонардо открыл глаза и обнаружил, что его голова покоится на мягкой груди Эльвиры. Она попыталась выскользнуть из его объятий, но он еще крепче обхватил ее руками.
— Ну нет, — сонно возразил он. — Ты никуда не пойдешь.
— Леонардо, — прошептала Эльвира. — Я должна. Адела проснулась, мне нужно покормить ее.
Он повернулся и дотянулся до выключателя. Яркий свет ослепил его, но он успел увидеть, как Эльвира выскользнула из постели, представ перед ним в своей совершенной наготе.
— Ты вернешься? — спросил Леонардо.
Эльвира натянула платье прямо на голое тело.
Она не застегнула верхние пуговицы лифа, чтобы было удобнее кормить ребенка, и подумала, что надо бы принять душ. Она покачала головой.
— Скорее всего, нет. Уже почти утро.
Леонардо приподнялся на локте и вопросительно посмотрел на нее своими черными глазами.
— И что с того?
— Пока я ее покормлю, переодену и уложу, уже не останется времени, чтобы вернуться сюда.
— Но мы с тобой еще не закончили, — многозначительно заметил он.
Услышав призыв, отчетливо прозвучавший в его голосе, Эльвира судорожно глотнула, но тут же напомнила себе, что у нее есть и другие обязанности, помимо занятий любовью. Она стала матерью и несла ответственность за своего ребенка.
Подобрав небрежно раскиданное по ковру белье, она взглянула Леонардо прямо в глаза.