— Ага… Вон, только двое.
— Сколько взяли?
— Восемьсот.
— Ого. Гимнасту надо сказать, что его щенки совсем оборзели…
— Да ладно… Это и не гимнастовы, те не пришли… Едем, едем, чего ты?
Машина рванула с места. Тимка, чувствуя себя, как под заморозкой у зубного, прошептал еле слышно Найдёну на ухо:
— Слав, это же… — и получил беспощадный и болезненный тычок локтем.
— Чего? — полуобернулся первый мужик.
— Да ничего. Он первый раз, боится, — пояснил Найдён.
— А… Да ничего страшного, бизнес он и бизнес, не трясись, — обратился он к Тимке. — Заработаете и гуляйте. Этим многие занимаются. Ты читать умеешь? — на полном серьёзе спросил он, и Тимка кивнул. — Про Древнюю Грецию почитай. Там это вообще сплошняком шло, а весь мир их культурой восхищается… Да и не тронем мы вас. Это как кино снимать…Да вон, твой старший всё умеет, верняк, он и покажет.
Если бы в этот момент Тимка мог выбирать, он предпочёл бы оказаться вообще где угодно, только не здесь. Вместо мыслей в голове было месиво, из которого не удавалось выцедить ни единой связной рекомендации — что теперь делать и как быть. Неужели Славка?!. Тимка с отчаяньем посмотрел на него — и увидел, что Найдён чуть улыбнулся, прикрыл и снова открыл глаза.
И Тимка совершенно успокоился. Мгновенно и полностью.
Ехали недолго, но словно в другой мир — в какой-то пустынный "спальный район". Высились дома, почти не было фонарей, редкие прохожие торопились по улицам. «Жигули» свернули в арку и остановились около первого подъезда двенадцатиэтажки.
— Всё, выходим, — скомандовал мужик. Все четверо вылезли наружу.
Лифт в подъезде скрипел и еле полз. Водила пробормотал:
— Полетим мы когданибудь обратно… — приятель ответил ему:
— Не каркай… Ключи достань, а то вечно возишься…
— Да кому какое дело? — но ключи достал.
На восьмом этаже вышли. Тимка машинально отметил, что на дверях лифта — внизу света не было, а тут был — кто-то нацарапал и вошёл следом за Найдёном в квартиру. Дверь захлопнулась, внутри у Тимки всё сжалось.
Квартира была нежилая, но ухоженная, двухкомнатная. Водила сразу вошёл в комнату слева, зажёг там свет и чем-то защёлкал. Первый мужик кивнул мальчишкам:
— Давайте раздевайтесь сразу и в душ, вон там. Вымойтесь как следует и волосы высушите…
— Не, не надо! — крикнул из комнаты водила. — Не надо! Старший пусть
совсем раздевается, а младший майку и носки оставит, носки-то на нём есть?. Надо доснять сначала…
— Мы же договорились… — начал «наниматель», но потом махнул рукой: — Ладно. Делайте, как он сказал, — и ушёл в комнату.
Найдён сбросил куртку и майку, сковырнул с ног кроссовки и зачем-то присел над ними. Тимка онемевшими губами прошептал:
— Слав… что…
— Держи, — быстрым движением Найдён передал Тимке рогатку и два шарика. Распрямился — в руке у него была такая же, и Тимка понял, что это — супинаторы из кроссовок, и резинки прятались там же, а шарики, наверное, в подошвах. — Пошли. Не бойся и не дрожи, воин. Рысь!
— Рысь, — кивнул Тимка, потянув в пальцах упругую резину.
Они вошли в комнату, напоминавшую фотостудию, плечом к плечу. Водила, возившийся с полупрофессиональной камерой на роликах, мельком оглянулся на них, начал:
— Вы чего ещё не… — но тут его взгляд упал на плечо Найдёна.
Тимка никогда в жизни ещё не видел, чтобы люди так бледнели. Водила побелел и спросил своего напарника, чем-то занимавшегося на фоне белой драпировки:
— Ты кого нанял?
— А ч… — тот тоже обернулся и застыл, уронив край занавеси.
Это, наверное, было смешно. Двое мальчишек, на одном из которых были только джинсы, держали на прицеле рогаток двух мужиков. Из-за оборудования всё это казалось кадром какого-то фильма. Но, очевидно, мужикам это не виделось смешным. Они не двигались. Наконец водитель спросил, искусственно улыбаясь белыми губами:
— Ну и что теперь? Мы же вас всё равно найдём. И тогда…
— Никого вы больше не найдёте, — холодно ответил Найдён. — И уже никакого «потом» вам не будет.
Рогатка упруго щёлкнула, послышался короткий хруст, и водитель завалился, опрокидывая штатив с лампой. Его напарник вздрогнул и охнул, потом перевёл взгляд на мальчишек.
— Ты… что? Ты его… у…убил? — неверяще спросил он.
Рогатка щёлкнула второй раз. И теперь Тим увидел, как между глаз мужика с тем же хрустким звуком открылось синеватое отверстие. Он опустил веки, несколько раз схватил воздух руками и рухнул на пол.
— Ты его… убил? — хрипло повторил вопрос Тимка, опуская рогатку.
— Обоих, — буркнул Найдён. — А ты чего хотел?
— Но они же… — Тим сглотнул, чувствуя, как начинает стремитель но кружится голова. — Они же… они нас не собирались убивать, в конце-то кон… концов!
— Нас — нет, — кивнул Найдён. — Заказ был не такой. А скольких они убили, я не знаю. Но не одного и не пятерых. И почти все убитые ими во время съёмок были младше нас… Подойди к окну, посмотри, Мотоциклы стоят?
Двигаясь, как робот, Тимка подошёл к окну, отогнул драпировку, всмотрелся в темноту и увидел на детской площадке три мотоцикла и тёмные фигуры на лавочке.
— Да…
— Молодцы, не упустили, — улыбнулся Найдён. — Чего смотришь? Это наша страховка, на всякий случай… Местные ребята из одного клуба… Тимка, — он подошёл ближе и взял Тима за плечо. — Всё было честно. Я предлагал тебе остаться. Если хочешь, пойдём в соседнюю комнату, там монтажка. Посмотришь куски из фильмов, которые они снимали на заказ. Не надо их жалеть. Они не люди.
— А мы после этого кто? — спросил Тим убито.
— Нами двигала месть, Тим. Ими — только корысть. Даже не похоть…
Нука, встряхнись и помогай, раз уж влез в эту историю.
— Что нужно делать? — Тимка проглотил комок в горле и отвернулся от трупов. Ему было страшно и тошно.
— Сюда, — Найдён отодрал одну из драпировок, открыл шкаф, оказавшийся за ней, бросил на пол несколько папок, достал из бокового кармана джинсов плоский цифровой фотоаппарат. — Перелистывай, я буду фотографировать. Поехали.
Бумаги были похожи на личные дела — с фотографиями. Найдён снимал каждую страницу, потом вдруг — отсняли уже больше половины — задержал руку Тимки и выругался, глядя на фотографию солидного мужчины лет сорока, одетого в какой-то мундир.
— Кто это? — спросил Тимка, борясь с внезапно нахлынувшей тошно-той.
— Городской прокурор… — Найдён, кажется, хотел ругнуться снова, но удержался. — О, а вот первый зам мэра… Листай, давай, давай, я снимаю…
— То есть, они… — Тимка работал руками машинально. — Они что, они были клиентами…
— А чего ж тут удивительного, — криво улыбнулся Найдён. — Свобода и демократия, гуляй — не хочу… А вот глава местного отделения партии "Едим Россию", первый здешний «медведь»… Тоже до малолеток охочий, но этот хотя бы по девочкам… Ангел просто…
Тимка почувствовал, как тело покрывает липкий холодный пот, отвернулся и его вытошнило на пол.
— Извини, — пробормотал он, отплёвываясь. — Мне просто страшно… и противно…
— Ничего, ты листай, листай, — кивнул Найдён. — Так, всё.
Он быстро и аккуратно убрал картотеку в шкаф и придал месту прежний вид.
— Пошли одеваться и валим отсюда.
На пороге Тимка оглянулся и потряс головой. Ему не верилось в эти два трупа, не верилось в происходящее, не верилось в увиденное в этих досье. Как будто рухнули декорации в театре — и он увидел расписанную матерными ругательствами кирпичную стену в сырых подтёках…
…У подъезда Найдён без лишних разговоров запрыгнул на сиденье к той девчонке. Тимке подал мотоцикл какой-то парень; Тим услышал, как девчонка спросила Найдёна:
— Как охота?
— Неплохо, — отозвался Найдён.
— К нам отвезти?
— У вас вечно бензином воняет, токсикоманы чёртовы… Везите на Саженку, там сейчас тихо должно быть.
— Держись за меня, — сказал, не поворачиваясь, парень перед Тимом, и тот вцепился руками в кожаные бока куртки. Мотоциклы со двора выкатили бесшумно, а снаружи отряд сразу набрал скорость, выстраиваясь клином на полупустынном шоссе.